— Милок, — раздался из-за спины дребезжащий старческий голос, и кто-то подергал его за рукав, мягко, но настойчиво. — Милок, подсоби.
Чертыхнувшись сквозь зубы, Егор оглянулся. Чтобы увидеть собеседника, ему пришлось опустить голову.
Перед ним стояла сухонькая старушка, низенькая, со сморщенным, как сушеная слива, лицом. Старая вязанная шапочка, затертая, но аккуратно залатанная куртка с подстежкой из искусственного меха, стоптанные ботинки с калошами. У ног — две огромные матерчатые сумки, битком набитые чем-то тяжелым, угловатым.
— Милок, — старушка положила руку на грудь и с присвистом выдохнула. — Уф, уморилась… Ты кого-то тут ждешь? Жану или рябенка?
— Жену, — Волков бросил быстрый взгляд на калитку, в которую уже заходили женщина с ребенком, с досадой покачал головой.
— А я тебя давно заприметила, еще когда в магазин шла, — старушка поправила под горлом завязки шапки, хитро прищурилась. — А чего так долго стоишь-то?
Волков пожал плечами, мысленно стараясь подобрать нужный ответ.
— Нашкодил что-ли? — старушка заговорчески подмигнула. — Мириться пришел?
— Типа того, — как можно виноватей улыбнулся религер, хватаясь за предложенную версию. — А тебе, бабуля, куда сумки-то донести?
— Дык туды и несу, — старушка указала пальцем в сторону школы. — Я уборщицей работаю.
— А чего так нагрузили?
— Так это ж, денег начальница дала, говорит: «Вот тебе, Митревна, на химию и на тряпки. Купи что нужно». А я говорю: «Как так тряпки покупать! Я свои принесу! Нечего делать еще, как на тряпки деньги тратить!».
— Угу, — с участием кивнул Егор, боковым зрением наблюдая за охранником.
— Дык я бы деньги могла себе взять, а тряпок вон, из дому принести. Но я воспитана не так, не могу чужое в карман класть. Вот, накупила на все. И чек есть. Тут и все, и порошок, и губки, и тряпки эти новые, модные. Только тяжело, устала. Поможешь донести? А и позвать то больше некого, все по делам спешат.
Волков заметил, что охранник смотрит в их сторону, хмурится. Этого еще не хватало!
— Конечно помогу! — он подхватил действительно увесистые сумки, подставил старушке локоть, за который она ухватилась. — Ох, как вы такие тяжести то таскаете!
— Я привычная, — заулыбалась старушка. — Кстати, у тебя жана то где? Я почти всех так-то знаю. Работает или на курсы пришла?
— На курсы, — улыбнулся в ответ Волков. — Вон, вроде бы их окна горят.
Он неопределенно мотнул в сторону школы.
— А, это эти, — старушка сморщилась, словно от зубной боли, вспоминая слово. — Которые косметику распространяют?
Волков закивал. Калитка приближалась, охранник смотрел пристально и, кажется, не мигая.
— Только вот меня охранник не пустит, — доверительно прошептал Егор. — У меня пропуска нет, а жена еще злится, видеть не хочет.
— Не боись, — успокоила его старушка и выпятила грудь. — Прорвемся. Что я, не понимаю — дело молодое, ссоритесь-миритесь. Тут промедлять нельзя, а то вся жизнь в обидах пролетит.
— Это точно, — поддакнул Егор.
Когда до решетчатой двери с массивной пластиной магнитного замка остались считанные шаги, охранник решительно поднялся со своего места и, отодвинув в сторону стеклянную форточку, спросил:
— Митривна, ты чего это тащишь?
— Чего надо тащу, — независимо ответила старушка. — Химию, порошки, мыло жидкое. По Валентины Ивановны заказу.
— Помочь?
— Да сиди уже, тебе ж уходить из твоей конуры нельзя. Я вон, племянничка попросила поднести.
Волков дружелюбно оскалился и кивнул охраннику. Тот смерил его взглядом, с подозрением спросил:
— А чего это твой племянник битый час тут ошивается? Я его давно заприметил.
— Так меня ждал! — резонно ответила старушка. — И вообще, Палыч, хватит тут в шпионов играть. Открывай ворота, у меня работа стоит.
— Проходите, — охранник ткнул пальцем в кнопку возле телефона. — Только не забудь сегодня ключи от раздевалки сдать. А то в прошлый раз ругались.
— Ладно, ладно, — отмахнулась старушка.
Егор еще раз улыбнулся Палычу, галантно пропустил вперед себя бабушку и протиснулся с сумками следом. Они пересекли небольшой двор, завернули за угол.
— Я с черного хода хожу, чтобы не топтать в холле, — пояснила старушка. — Я там покажу, как в коридор пройти.
«Возможно, вечер не так безнадежен», — мелькнуло у религера.
Несколько шагов — и они, минуя металлическую дверь, вошли в полумрак подсобного помещения.
