И тут снова раздался стук в дверь, и в кабинет вошел охранник.
– Теперь кто? – простонала Святая. – Надеюсь, не Славик?..
– Нет, Толик. Прошу прощения, Анатолий Денисов. Правда, он не один…
– Со Стёпиком?..
– Н-нет… – неуверенно замялся охранник. – А должен?..
– Не знаю. Пусть заходят все. Или залетают – как им удобней.
В кабинет зашли двое храмовников, толкая перед собой связанного Денисова.
– Пистолетец! – бросилась к нему Саша. – Она мне не верит! Скажи ей, скажи!.. Ой… А почему ты связан?.. А ну, немедленно развяжите его! – стала дубасить она кулачками мужчин. – Вы знаете, кто я такая? Я – невестка самой Святой! Я ей всё про вас расскажу!
Храмовники, неловко уворачиваясь от ударов, с испугом переводили взгляд с девушки на свою предводительницу. Та развела руками:
– Вы слышали, что вам приказала невестка самой Святой? Почему не выполняете?
– Ой, вы тоже здесь?.. – оглянулась на нее Саша. Девушку заметно покачивало.
– Нет, я тебе просто привиделась.
– Жаль… Потому что Глебушку нужно спасать…
Саша качнулась так сильно, что непременно упала бы, если бы Пистолетец, которого как раз успели развязать, не подхватил ее на руки.
– Что с ней? – с тревогой спросил он у Святой. – Она ранена?..
– Ага. В голову. Причем во всю. Что вы там сделали с девочкой?
Денисов принялся лихорадочно осматривать голову Саши. И тут девушка выдала такую руладу мощнейшего храпа, что Пистолетец едва не разжал руки.
– Неси ее сюда! – подошла к стене и открыла потайную дверь Святая. – Положи на кровать и срочно назад. Надеюсь, ты-то хоть не беременный и расскажешь мне что-то менее похожее на сказку?
Пока Денисов занимался Сашей, предводительница храмовников решила наконец уделить внимание приведшим его мужчинам.
– Что там? – бросила она на них пронзительный взгляд.
– Тихо, – ответил один.
– Всё под контролем, – добавил второй.
– Сколько там еще наших?
– Трое. Носов, Кусиманский и…
– Я не спрашивала, кто там. Я спросила сколько.
– Так вот же – трое.
– Надеюсь, не пляшут там джигу?
– Чего?.. – переглянулись храмовники.
– Тихо сидят? Не спугнут тех, кто может прийти?
– Что вы! Затихарились как мышки.
– Ладно, – негромко, будто самой себе, проговорила Святая. – Значит, Глебу ничто не угрожает; с одним мутантом, в случае чего, они справятся, можно не спешить… – Она вновь подняла глаза на храмовников: – Выйдите и ждите дальнейших указаний.
Когда мужчины покинули кабинет, Святая кивнула закончившему с Сашей Денисову:
– Рассказывай.
Но Пистолетец ничего рассказать не успел. Вновь появился охранник и доложил:
– Дед Мороз просит вашей аудиенции.
– А вот и Славик… – хмыкнула предводительница храмовников. – Впрочем, этот как раз кстати, – и сказала охраннику: – Пусть войдет.
Едва растерянный, смущенный, с бегающими глазками Дед Мороз в закрывающей уродливую лысину красной шапкеступил на порог, Святая ринулась к нему с видом разъяренной тигрицы.
– Явился?! Спешишь получить объявление войны?!
– Войны?.. – заморгал Дед Мороз. – Зачем войны?
– Чтобы подергать за твою козлиную бороду и вырвать ее раз и навсегда. Вместе со всеми твоими уродами!
– Зачем так-то… Уродство – не вина, это лишь…
– Не вина?! – подскочила Святая еще ближе к Деду и вытянула руки, словно и впрямь собралась вцепиться в бороду. – И срывать мои планы – не вина? А убивать и калечить моих людей – тоже не вина? Может, по-твоему, это доблесть и благо? Ты ко мне, часом, не за наградой явился?
– Не за наградой, – склонил голову Дед Мороз. – Я как раз повиниться пришел.
