Приунывшая Сашка встрепенулась и подняла на него глаза.
– Узнаю. Здесь мы на берег выбрались и до Кузина пешком топали. А ты чего вдруг развеселился?
– Да вспомнилось, вот, наше путешествие… И я рад, что мы скоро Пистолетца увидим.
– То есть, ты уже не жалеешь, что мы поехали?
– Я и раньше не жалел. Ты же знаешь, что именно мне не нравилось.
– А теперь? – прищурилась Сашка.
– А теперь мне плевать. Пусть мать плетет свои интриги, лишь бы никого не убивала да нас не трогала.
– Хитришь, дружище. Я ведь вижу, ты чего-то придумал.
– Ничего я не придумал, – оглянулся Глеб на Тима, но тот за шумом двигателя их, разумеется, не слышал. – Просто я, кажется, понял, для чего ей понадобилось выдворить нас из Устюга.
– И для чего же?
– Потом расскажу, а то шумно здесь очень. Вот сделаем остановку…
– А когда мы ее сделаем?
– Предлагаю возле Деревеньки. Я бы с Прокопием хотел встретиться. Заодно и перекусим.
До Деревеньки снова молчали. Но теперь уже только из-за того, что разговаривать под шум мотора и впрямь было трудно. Глеб видел, что настроение Сашки улучшилось, девушка теперь с интересом разглядывала берега, то и дело улыбаясь, – вспоминала, наверное, моменты их недавнего путешествия.
Когда впереди показались избы Деревеньки, Глеб, обернувшись, помахал Тиму и ткнул пальцем на берег: приставай, мол. Угрюмый провожатый беспрекословно сменил курс и вскоре сбросил обороты мотора. Через пару-тройку минут он поднял винт выключенного двигателя, и дюралюминиевое днище лодки зашуршало о прибрежный песок.
Мутант взял жену на руки и выбрался на берег. Тим, прихватив одну из сумок, сошел с лодки следом за ними.
– Сейчас разведу костер и сварю кашу, – произнес он таким тоном, будто собрался варить кашу из себя.
Глеб хотел было сказать, что ничего варить и жарить не надо, перекусят наскоро сухим пайком, но тут же спохватился: Сашка наверняка голодная. К тому же день выдался пасмурным, хоть и без дождя, и жена зябко ежилась после двухчасовой поездки по реке – горячее ей явно не помешает. А времени, которое провожатый затратит на разведение костра и готовку, как раз хватит на то, чтобы дойти до села и встретиться со старцем Прокопием.
Сашка тоже захотела отправиться с ним. Мутант собрался воспротивиться – поговорить со стариком он хотел на довольно личную тему, – но быстро передумал. Скрывать что-либо от жены не входило в его намерения, она в любом случае была в курсе его переживаний, да и оставлять ее наедине с угрюмым красавчиком было как-то не особо приятно.
Однако идти никуда не пришлось. Едва Глеб и Сашка поднялись на обрывистый склон, как тут же увидели сидящего возле кустов на бревнышке Прокопия. Не скрывая удивления, оба поздоровались со стариком.
– Здравствуйте-здравствуйте, – усмехнулся тот в длинную седую бороду. – Долгонько вы. Я еще вчерася вас поджидал.
– Вы нас ждали? – удивился мутант. – Но откуда вы могли знать, что мы приедем? Я и сам-то лишь полчаса назад решил к вам завернуть. Да и про нашу поездку только вчера стало известно.
– Так задачка-то не шибко мудреная, – снова улыбнулся Прокопий. – Мужики видали, как вашего друга-«карателя» со связанными руками храмовники вверх по реке повезли. Куды? В Первомайское? В Палему?
– В Палему… – машинально кивнул Глеб.
– Ну вот. Стало быть, и вы к нему на выручку должны были отправиться. Не сразу, но вскорости. А тебя, девонька, – поднял старик глаза на Сашку, – я ведь тогда сразу разгадал. Шибко уж сердечно ты на него, – кивнул он на мутанта, – глазками мыргала. И личиком ты для парня баская[7] шибко. Хоть и кору на щеки налепила
– Вы и это разглядели? – вздернула брови Сашка.
– Так я старый, а не слепошарый, – усмехнулся Прокопий, – кору от коросты отличу. Што, вместе теперича?
– Мы поженились, – взяв Глеба за руку, сказала девушка.
– Вот и ладно, – одобрил старец. – И што завернули ко мне, ладно. А то как уплыли тогдась, я и спать не мог. Ругал себя, дурня старого, што не отговорил вас в Устюг ехать. А оно вишь как все сложилося. Святая вас, стало быть, приняла. Память-то тебе, паря, тоже она возвернула?
– Но откуда вы… – заморгал мутант.
– Так уж два и два-то я складывать обучен, в школе еще в советское время учился. Я ж тебе-ка еще тогда сказывал, што морозовцы не вы, а ваш товарищ беспалый. И коли бы вас морозовцы приняли, то пошто б его, ну-ка, храмовникам в ссылку везть? Стало быть, у них вы и очутились. И Святая вас приняла, да ишшо и приблизила. Обженила, лодку с охраной дала… Пошто так?
