отхода.
— Это даже хорошо, — прошептала я. — Все пьют, танцуют… принц не станет поднимать суматоху на глазах у гостей.
Наташа неуверенно пожала плечами. Вова вышел из спальни с пуховкой от пудреницы и бумажкой, на которой лежала травяная пыль.
— Все, что удалось собрать.
— А хватит? — спросила я. Надетый на мне брючный костюм был из настоящей шерсти, становилось жарко. — Кстати, ты уверен, что рассчитал все правильно? Вдруг взрывом разнесет не окно, а
Вова склонился над подоконником. Чуть раньше он маникюрными ножницами секретарши и пилочкой для ногтей проковырял бороздку в подоконнике, под самым стеклом.
— Не могу гарантировать, все сделано топорно, наспех, кое-как, без расчетов… — пробормотал он.
— Некогда считать.
— Я и говорю: в таких условиях что угодно может пойти не так. Но все же… нет, нас не разнесет.
Мы с Вовой глянули друг на друга, и я представила, каково сейчас лаборанту. Он же девушек боится, а меня особенно. Ладно-ладно, не боится, судя по всему, я ему нравлюсь. Я все делала вид, что не понимаю, не замечаю — чтобы не терять хорошего человека, не заморачиваться объяснениями, мол, так и так, прости, между нами ничего нет и не будет, давай останемся друзьями. А вдруг Вова после сегодняшнего случая станет надеяться? Ухаживать начнет, цветы таскать, на свидания приглашать… Что мне с ним на свиданиях делать, чтобы он не краснел так безбожно, о работе говорить? Так мы и так с ним только об этом и разговариваем!
— Вова, — вздохнула я, — возьми этот пуфик, поставь сюда. Садись. И не кашляй, ты же всю романтику сбиваешь!
Лаборант надул щеки, пытаясь сдержать кашель, покраснел, выпучил глаза, чуть не задохнувшись, — и разразился просто оглушительным приступом, мы с Наташей аж присели от неожиданности.
— Мама моя… — простонала я. — Ладно, кашляй, но в сторону!
Наташа уселась на подлокотник дивана спиной к нам, сжимая расшитый бисером клатч. Вова подтащил к окну пуфик и опустился на него.
Я критически пригляделась к лаборанту. Закавыка в том, что… ну, он же не инкуб. Флиртовать с демонами легко, проблема не возбудиться, а — сдержаться. От мужчины под демоном исходит невероятная призывная сексуальность. А Вова? Я не выдержала и хихикнула. Бедный лаборант отводил глаза и засовывал ладони под себя. Был он такой нескладный, худой, что мне стало жаль беднягу. Если кто-нибудь когда-нибудь и полюбит его, то это будет чисто материнская любовь… и никакого секса, только борщ!
Правда, Наташа говорила, что Вова в постели активный. Это не значит, что он отличный любовник, но, может, хоть целуется нормально? Я взяла себя в руки и села ему на колени. Костлявые такие колени.
Положила руки ему на плечи. Костлявые такие плечи. Вова взглянул на меня, и от смущения слезы выступили у него на глазах.
— Спокойно, — велела я. — То есть о чем я говорю, наоборот! Возбудись и получай удовольствие!
Сама я почувствовала, что раскрепощаюсь. Мы так были вздрючены, такая между нами стояла неловкость, что выносить эти чувства не хватало сил, и все они канализировались в эротическое возбуждение. Милый, неловкий, но душевный, очень симпатичный и приятный юноша…
— Закрой глаза, — вздохнула я и приблизила лицо к его лицу. В нос ударила волна неплохого, но слишком сильного мужского парфюма. Надушился, пока собирался? Ох, Вова! Мы, как бы это выразиться…
И тут ка-а-ак полыхнуло, как жахнуло прямо над головой! Лаборант пригнулся, обхватив меня, над нами прошла волна жара. Запах горелого шибанул в нос.
Мы вскочили. Наташа, кашляя и отгоняя ладонями дым от лица, уже перекидывала жгут из простыней через подоконник Раму вынесло из проема, она с грохотом и звоном приземлилась внизу.
Но почему оно так мощно сработало?! Неужели Вова… Получается, я ему не просто нравлюсь, он конкретно влюблен!
Пахнущий горелыми травами дым быстро рассеивался. За дверью послышались голоса, торопливые шаги, но звука ключа в замке слышно не было. Они что, унесли ключ принцу? Если так… отлично!
Мы с Вовой натянули перчатки и, помогая друг другу, выбрались на подоконник Наташа уже качалась на жгуте. Я взялась за импровизированный канат и, вспоминая уроки физкультуры, стала спускаться, Вова — за мной.
3
Когда я ползла мимо Голубой гостиной, жгут из простыней качнулся так, что меня плечом стукнуло о стекло. Стоящие ближе к окну люди оглянулись. Представляю, как это выглядело! Болтается на простынях раскрасневшаяся, взъерошенная дамочка в строгом костюме от Армани… Я помахала: мол, все в
