— Долго летели? Вид у вас неважнецкий, — такими словами Ло Цзи встретил Ши Цяна.
— Ага. Другого такого комфортабельного самолета, как тот, на котором мы тогда летели, не найти, — ответил Ши Цян, рассматривая окрестности.
— Что скажете — неплохо, а?
— Хреновее некуда, — покачал головой Ши Цян. — С трех сторон лес, легко спрятаться возле самого особняка. А озеро? Прямо рядом с домом, трудно защититься от боевых пловцов, если они выйдут из леса на дальнем берегу. Но луга вокруг довольно хороши, обеспечивают обзор.
— Неужели нельзя быть хоть немного романтичнее?
— Мой мальчик, я сюда работать приехал.
— Как раз романтическая работа вам и предстоит.
Ло Цзи провел Ши Цяна в гостиную. Тот осмотрел комнату, но роскошь и изящество не произвели на него впечатления. Ло Цзи налил ему выпить в хрустальный бокал, но Ши Цян замахал рукой, отказываясь.
— Это же бренди тридцатилетней выдержки!
— Не могу я сейчас пить… Расскажи-ка мне об этой твоей романтической работе.
Ло Цзи сел рядом, потягивая свой бренди.
— Да Ши, я прошу вас оказать мне услугу. В вашей прежней деятельности приходилось ли вам искать определенного человека по всей стране или, может, даже по всему миру?
— Да.
— У вас хорошо получалось?
— Находить людей? Конечно.
— Отлично. Помогите мне найти человека. Это женщина, ей чуть больше двадцати лет. Это часть плана.
— Национальность? Имя? Адрес?
— Не знаю. Даже не очень вероятно, что она вообще существует в этом мире.
Ши Цян взглянул на него и через несколько секунд догадался:
— Она тебе приснилась?
Ло Цзи кивнул:
— Я видел ее во снах… и в мечтах тоже.
Ши Цян тоже кивнул, а потом сказал то, чего Ло Цзи от него никак не ожидал:
— Ладно.
— Что?
— Я сказал, ладно, поищу, если ты знаешь, как она выглядит.
— Она… ну… она азиатка, скажем, китаянка. — Ло Цзи взялся за бумагу и карандаш. — Лицо у нее вот такое… а нос такой… а рот… Вот проклятье, ну не умею я рисовать! А глаза… черт, как я нарисую ее глаза? У вас есть программа, с помощью которой можно взять лицо и подобрать к нему глаза, и нос, и все прочее, по рассказу свидетеля?
— Конечно. У меня есть такая на ноутбуке.
— Тогда доставайте, и начнем рисовать!
Ши Цян растянулся на диване и устроился поудобнее.
— Ни к чему. Не нужно ее рисовать. Давай словами. Оставь ее внешний вид на потом; сначала расскажи, что она за человек.
В душе Ло Цзи загорелся огонь. Он встал и принялся беспокойно расхаживать перед камином.
— Она… как бы это сказать? Она пришла в этот мир как лилия, выросшая на мусорной куче. Она чиста и нежна, и ничто окружающее не может ее запятнать. Но оно может ей навредить. Да, все окружающее может причинить ей вред! Вашей первой мыслью, когда вы ее увидите, будет желание ее защитить. Нет, не так — заботиться о ней, дать ей понять, что готовы заплатить любую цену, чтобы защитить ее от грубой, жестокой реальности. Она… она настолько… Эх, у меня язык заплетается… Не могу ничего толком объяснить!
— Это уж как водится, — сказал, посмеиваясь, Ши Цян. Его смех, казавшийся грубым и глупым, когда Ло Цзи услышал его впервые, теперь казался полным мудрости; он успокоил его. — Но все сказано достаточно ясно.
— Ладно. Тогда я продолжу. Она… Но что я говорю? Что бы я ни сказал, я не могу объяснить, какой она видится моему сердцу! — Ло Цзи разозлился и, похоже, собрался вырвать свое сердце и предъявить Ши Цяну для осмотра.
Ши Цян жестом остановил его.
— Неважно. Просто расскажи, что происходит, когда вы вместе. Чем подробнее, тем лучше.
