Дин И опять засмеялся своим жутким смехом:
— Хе-хе-хе-хе…
Бай врубил электромотор на самые большие обороты; колеса вертелись, как одержимые, песок летел во все стороны. Но автомобиль продолжал сползать в яму, будто тарелка на съезжающей со стола скатерти.
— Прямо тебе Ниагара! Э-хе-хе-хе…
Бай обернулся назад и увидел зрелище, от которого стыла кровь: яма теперь занимала всё поле зрения. Она втягивала в себя пустыню; мир превратился в гигантскую воронку, у которой не было дна. Желтый песок, сыплющийся с краев ямы, походил на величественный падающий занавес. Дин И подобрал не совсем точное сравнение: Ниагара была просто жалким фонтанчиком по сравнению с этим ужасным «пескопадом», который тянулся от ближнего края ямы до самого горизонта, образуя гигантское кольцо. Обрушивающийся песок грохотал так, будто мир раскалывался на части. Автомобиль продолжал скользить в яму, всё быстрее и быстрее. Бай Айсы вжал педаль акселератора в пол, налегая на нее всем своим весом, но без толку.
— Глупец! Ты в самом деле надеешься, что мы сможем удрать? — Проговорил Дин И, заливаясь своим кошмарным смехом. — Скорость убегания! Почему ты не рассчитаешь скорость убегания? Ты что, задницей думаешь? Хе-хе-хе-хе…
Машина качнулась на краю ямы и полетела вниз. Завеса песка словно застыла на месте, пока всё вокруг низвергалось в пропасть. Бай Айсы вопил от ужаса, но не слышал собственного крика — его заглушал дикий хохот Дин И:
— Ха-ха-ха-ха… На этом пиру все столы уже заняты! И нет во Вселенной нетронутых девственниц!.. Бу-га-га-га… бу-га-га-га…
? Айс очнулся от кошмара весь в холодном поту, с застывшим, одеревеневшим телом. Вокруг реяли шарики жидкости — капли пота. Айс несколько мгновений недвижно висел в воздухе, а потом резко вылетел в коридор и направился к каюте Василенко. Тот открыл дверь не сразу — тоже спал.
— Адмирал! Уберите эту гадость, эту, как они ее называют, «бумажку» с корабля! То есть, я хочу сказать, уберите «Омегу» от этой штуки! Надо немедленно уходить отсюда, и как можно дальше!
— Вы что-то обнаружили?
— Нет, ничего. Просто интуиция подсказывает.
— Что-то у вас вид неважный. Устали, наверно? Слишком много треволнений. Что касается «этой гадости»… Она просто ничто. Внутри ничего нет. Наверняка она безвредна.
? Айс вцепился в плечи Василенко и проорал ему прямо в лицо:
— Не будьте самонадеянным дураком!
— Что?!
— Что слышали! Слабость и невежество не помеха для выживания, а вот самонадеянность — да! Вспомните Каплю!
Последняя фраза ? Айса возымела действие. Василенко молча смотрел на него несколько мгновений, затем медленно кивнул.
— Хорошо, доктор Бай. Послушаюсь вас. «Омега» отойдет на тысячу километров от «бумажки». Оставим здесь только катер — для наблюдений. Ладно, может, на две тысячи?
? Айс отпустил плечи адмирала. Вытер лоб.
— Вам решать. По мне, так чем дальше, тем лучше. Постараюсь побыстрее написать командованию официальный отчет о своих предположениях.
Айс, стукаясь на лету о переборки, уплыл прочь.
«Омега» отошла от «бумажки». Маленькая плоскость пронзила корпус корабля и снова очутилась в открытом пространстве. На темном фоне космоса она опять стала казаться непрозрачным белым листком бумаги. «Омега» отдалилась на две тысячи километров, после чего полетела параллельно «бумажке», ожидая прибытия «Завтрашнего дня». Катер с командой из двух человек следовал в десяти метрах от инопланетного объекта, ведя непрерывное наблюдение.
Гравитационные волны, испускаемые «бумажкой», продолжали слабеть, свечение ее тоже постепенно меркло.
? Айс заперся в лаборатории «Омеги». Вокруг него мерцало десятка полтора информационных окон, держащих связь с корабельным квантовым компьютером, в настоящий момент занятым сложнейшими вычислениями. В окружении всех этих уравнений, графиков и матриц ? Айс, обуреваемый страхом и раздражением, чувствовал себя как зверь в клетке.
Через пятьдесят часов после ухода «Омеги» гравитационные волны затихли окончательно. Белый огонек мигнул пару раз и тоже померк. «Бумажка» исчезла.
— Она испарилась? — спросил Василенко.
— Вряд ли. Просто мы больше не можем ее видеть. — ? Айс устало покачал головой и одно за другим закрыл инфоокна.
Прошел еще час, в течение которого «бумажка» никак себя не проявляла, и Василенко скомандовал катеру возвращаться на корабль. Но его экипаж
