Серой, с которой и поступил сигнал тревоги.
Тридцать пять минут назад пять неизвестных кораблей сели на Серую планету. Через двенадцать минут они взлетели и пропали, даже не достигнув орбиты. Возникли сильные помехи, и снимки, присланные со спутника, были нечеткими.
Перед экспедицией Ифаня была поставлена задача разыскивать и изучать следы присутствия иных цивилизаций в этой планетной системе. Получив сигнал со спутника, астроном немедленно решил отправиться на челноке к «Охотнику», чтобы разобраться с происходящим. Чэн Синь настояла на том, чтобы лететь с ним. Поначалу Ифань не соглашался, но после того, как АА сказала: «Возьми ее с собой. А вдруг это как-то связано с Юнь Тяньмином», передумал.
Перед отлетом Ифань напомнил АА, что вызывать «Охотника» по радио можно разве что только в чрезвычайной ситуации. Кто знает, какая инопланетная аппаратура слежения может оказаться поблизости. Передача сообщений может привести к беде.
В этом одиноком мире, приютившем всего трех человек, даже краткое расставание стало поводом для беспокойства. АА обняла Чэн Синь и Гуань Ифаня и пожелала им доброй дороги. Прежде, чем шагнуть в челнок, Чэн Синь обернулась и увидела, что АА стоит в бледно-струящемся свете звезд и машет им рукой. Вокруг нее поднималась синяя трава, а холодный ветер трепал ее короткую прическу и гнал по траве волны.
Челнок взлетел. В окне системы наблюдения Чэн Синь видела, как пламя двигателя осветило синюю траву, и та поспешила убраться подальше. Челнок удалялся, и пятно света на земле быстро тускнело. Вскоре это место вновь заливал лишь свет звезд.
Часом позже челнок достиг геосинхронной орбиты и пристыковался к «Охотнику». Корабль имел форму небольшой пирамиды. Жилое пространство оказалось крохотным, спартанским, большую его часть занимал гибернатор на четверых.
Подобно «Ореолу», «Охотник» был оборудован двумя двигателями — пространственным и термоядерным. Для путешествий между планетами внутри системы пользовались только термоядерным двигателем — если включить пространственный, то проскочишь место назначения, не успеешь затормозить. «Охотник» сошел с орбиты и направился к Серой планете, казавшейся отсюда маленькой точкой. Опасаясь причинить своей спутнице неудобство, Гуань Ифань довел тягу двигателя до ускорения только в 1,5g, но Чэн Синь попросила не беспокоиться о ней и лететь побыстрее. Тогда он поднял ускорение до 3g. Теперь им оставалось только лежать в объятиях противоперегрузочных кресел; даже шевелиться было трудно. Ифань включил голографические проекторы внешнего обзора, и обшивка корабля растаяла. Люди висели в пустоте космического пространства и наблюдали, как отдаляются от Голубой планеты. Чэн Синь вообразила, что тройная тяжесть исходит от Голубой планеты — так космос поделился на «верх» и «низ», и они летели «вверх» по направлению к Галактике.
При тройной перегрузке можно было разговаривать без особого напряжения. Чэн Синь спросила Ифаня, почему он так долго пролежал в анабиозе. Тот ответил, что во время поиска пригодных для жизни миров дел для него не нашлось. Когда обнаружили Мир I, занимались в основном подготовкой планеты к заселению и начальным обустройством. Первое поселение походило на средневековый городок, и никаких условий для ведения научных исследований там не было. Правительство решило, что все ученые должны лечь в гибернацию и оставаться в ней, пока технология не поднимется до нужного уровня. Ифань был единственным представителем фундаментальных наук на борту «Гравитации»; на «Синем космосе» служило еще семь. Из всех этих людей его разбудили последним — через двести лет после того, как два корабля достигли Мира I.
Чэн Синь была заворожена рассказом Ифаня о новых планетах, где живет человек. Но она заметила, что он рассказывает о Мире I, Мире II и Мире IV, но не о Мире III.
— Я там никогда не бывал. И другие тоже. Точнее, кто бы туда ни отправился, не может вернуться. Мир III запечатан внутри световой гробницы.
— Световой гробницы?
— Это черная дыра с пониженной скоростью света, образованная следами пространственных двигателей. На Мире III что-то случилось, и они решили, что их координаты стали известны. Им не оставалось ничего иного, кроме как превратить свой мир в черную дыру.
— Мы их называем «черными доменами».
— Хорошее название. Кстати, население Мира III сначала назвало этот эффект «световым занавесом», но чужаки именуют это «световой могилой».
— Как «занавес»[66]?
— Совершенно верно. Разные люди по-разному смотрят на вещи. Жители Мира III говорили, что там просто рай — правда, не знаю, считают ли они так же и сейчас. Как только мир заключают в «световую могилу», ни одно сообщение не может выйти наружу. Но мне кажется, что люди там вполне счастливы. Для некоторых безопасность — непременное условие счастья.
Чэн Синь спросила Ифаня, когда в новом мире построили первый пространственный корабль, и узнала, что это случилось сто лет назад. Значит, расшифровка секретного послания Тяньмина позволила жителям Солнечной системы прийти к этому достижению на двести лет раньше Галактического человечества. Даже принимая во внимание время, ушедшее на обустройство новых миров, Тяньмин ускорил прогресс как минимум на одно столетие.
— Он великий человек, — сказал Ифань, выслушав рассказ Чэн Синь.
Но цивилизация Солнечной системы не сумела воспользоваться этим шансом. Было потеряно тридцать пять бесценных лет — возможно, из-за нее. Сердце Чэн Синь уже не кололо от этой мысли; молодая женщина ощущала лишь оцепенение — признак мертвой души.
