Движок ревет, щит послушно принимает на себя потоки жижи, летящей из-под колес, мотоцикл катит вперед, легко и непринужденно обходя попутные машины, пожирая километр за километром и приближая меня к Замоскворечью, где, если верить карте браслета, транслируемой на стекло шлема, располагался один из самых больших оружейных торгов города.
Действительно большой. Упаковав шлем в рюкзак на входе, я шагнул внутрь и невольно присвистнул. Это же целый торговый центр! Огромное количество всевозможных лавок, площадью от нескольких квадратных метров до огромных магазинов, сияющих десятками натертых до блеска витрин. Всевозможная экипировка — от одежды до стропорезов, оружие — от дамских игрушек и охотничьих длинностволов до легких спортивных «винтовок» и штурмовых комплексов, увешанных грозными предупреждениями: «Только по лицензии»… И чего я, спрашивается, раньше не поинтересовался этим местом? Глядишь, и не пришлось бы заморачиваться с трещоткой… Хотя… чистый ствол — штука хорошая, нужная… Особенно учитывая творящиеся вокруг непонятности. Нет-нет, да и пригодится. Хм, а вот обзавестись легальным оружием под тот же заряд было бы неплохо. Совсем неплохо. Унификация — наше все… всегда и везде… правда, лучше не во всем. Меру надо знать.
Не могу сказать, что кого-то из торговцев удивил пятнадцатилетний пацан, фланирующий меж стоек с оружием и различным снаряжением, нет, поглядывали, конечно… но так, исключительно для порядка. А когда я заинтересовался парой «Берреров» Зауэра, мощными автоматическими стволами под знакомую мне стрелку, один из приказчиков тут же нарисовался рядышком. И, ничуть не смущаясь возрастом возможного покупателя, начал заливаться соловьем о непревзойденном качестве этого творения тевтонов, не забыв мимоходом упомянуть, что это оружие предназначено исключительно для одаренных. А то я не знаю… В «Девятке» не раз из такого стрелял. Хорошая машинка. Мощная, скорострельная… но не слишком. Под разгоном с такой работать — одно удовольствие.
— Сколько?
— Хм-м… — продавец споткнулся на полуслове, хлопнул белесыми ресницами. — Восемьсот семьдесят рублей.
— Две штуки, пожалуйста. И пару коробок зарядов к ним. С кристаллами, разумеется, — кивнул я.
М-да, кусаются цены… С другой стороны, чем не способ сдержать покупательскую активность? Да и… при такой доходности любой производитель будет защищать свою продукцию от воровства так, что ни один несун не просочится.
— Заряды… русские, германские? — тут же, спохватившись, затараторил приказчик… сразу, как только сверил данные моего официального браслета. — Я бы рекомендовал германские, производства тех же Зауэр унд Зон.
— Благодарю, но нет. Вон там, на стойке, я вижу у вас «Русские черные». Давайте их.
— Эм, но они «пустые», — предупредил меня продавец. — И дороже.
— И все-таки, — я покачал головой.
Приказчик в ответ пожал плечами и, замолчав, принялся выгружать на прилавок заказанное. А пока перед ним росла куча положенных в нагрузку прибамбасов, я крутил головой, рассматривая то, что не успел увидеть, пока ходил от витрины к витрине. Вот за стеклом одной из них я и увидел… их.
Лет десять назад, когда я уже обжился в Центре, приезжал к нам один удивительной судьбы дедок. Нет, я не знал истории его жизни и личного дела не читал. Но кто скажет, что гуркх в средней полосе России — это не удивительно, пусть бросит в меня камень. А дедок был самым настоящим гуркхом и, несмотря на почтенный возраст, боевым донельзя. Кажется, его войны начались еще до Фолклендов, которые он, кстати, тоже зацепил. И продолжались до середины девяностых в местах, историей не освещаемых. По крайней мере, при жизни участников.
Уж как этого джемадара[13] занесло в наши пенаты, я не представляю, тем не менее старичок великолепно устроился у нас в Центре и полюбил гонять чаи в компании нескольких постоянных обитателей базы. Среди которых был и я… Сдружились мы с этим служителем Кали, хоть и не одобрял он моего учительства… Правда, когда я попытался дознаться у него, что же заставляет коллегу общаться с человеком, чью работу он считает недостойной, и мало того что общаться, еще и учить его… жизни, старик только хмыкнул что-то вроде: «Ей нравится смотреть из-за моего плеча на того, кто стоит за твоим»… Не дословно, конечно, но как-то так. С русским у гуркха было и по трезвянке не очень, а уж после «чая»… в общем, чудо, что я хотя бы это разобрал. М-да уж… славный был дед. Одаренный, кстати, но, как я понял, среди ему подобных это было скорее правилом, чем исключением.
И вот спустя десять лет стою я посреди торгового зала оружейного магазина в ином мире и реальности и самым пошлым образом пялюсь на знакомые хищные обводы ножей, занятием с которыми начинал когда-то каждое утро тот самый удивительный пьяница-гуркх. Уж поверьте, ЭТИ кхукри, украшенные посвящением Кали, я опознаю из тысяч.
— Сколько?
Наверное, что-то случилось с моим голосом, потому что перебиравший за стойкой мои покупки приказчик нервно дернулся. Покрутив головой, он наконец определил, на что именно я указываю, и еле слышно снисходительно произнес:
— Это вам надо спрашивать у владельца. Но я думаю, он их вам не продаст. Он их уже лет пять на витрине держит и никому не продает… Зачем только выставил?
Да плевать мне, что думает торгаш! Я же этому чертову джемадару за них чего только не предлагал! А он все усмехался: придет время — получишь. Как знал, старый… Кхм… А ведь я начисто забыл и о гуркхе, и об его ножах… Пока вот не столкнулся.
