Мы двинули вдоль коридора и, проходя мимо резиденции Хаймовича, остановились как вкопанные. Старый сидел в кресле. Сердце екнуло. Мать моя женщина! Он никак не мог раньше нас проскочить, коридор-то один! Дед поднял глаза и уставился на нас:
– А вы чего с пустыми руками? Неужели документов больше нет?
– Так… э-э-э…
– Ты сам вроде по кабинетам уже шаришься?
– Кто? – удивился Хаймович.
«Спокойствие, только спокойствие», – уговаривал я себя. Всё становилось на свои места – и щемящее чувство опасности, и два Хаймовича: там, в кабинете, еще один циклоп нам мозги замутил. Надо срочно его кончать. Косой, видимо, тоже пришел к аналогичным выводам, только не решил, кто из них настоящий, а потому уставился стволом в деда.
– Толстый, тебе не кажется, что слишком много у нас Хаймовичей развелось?
– В чем, собственно, дело? – удивился дед и привстал с кресла.
– Да дело в том, Моисей Хаймович, что мы только что вас видели в другом месте.
– Как? Где вы могли меня видеть? – заволновался Хаймович, вылезая из-за стола.
– В секторе «В», в 148 кабинете, – вступил Косой. – И давай без резких движений. Не знаю, кто из вас двоих настоящий, но пришли мы сюда втроем, и четвертый явно лишний.
– Молодые люди, нельзя ли объяснить подробнее и всё по порядку? – надулся Хаймович.
– Да чего тут объяснять, – вздохнул я, как бы между прочим отклоняя ствол Косого в сторону – обидится дед. – Заходим в кабинет, а там ты в бумагах роешься, спросили: надо чего? – отмахнулся и назад отправил.
– Очень интересно! – Дед опешил и оживился. – А давайте-ка, ребята, пойдем на него посмотрим! Очень хочется на самого себя со стороны посмотреть, тем более что это не я.
– Конечно, пошли быстрее, пока он не смылся, Косой, пропусти.
– Ты как хочешь, Толстый, но я замыкающим пойду. Не хочу, чтоб он за спиной оказался.
Я мотнул головой, спорить с Косым – себя не уважать. Так мы и затрусили по коридору. Мы с дедом спереди, а сзади Федор. Подбегаем к кабинету. Чую, вроде здесь. Рывком распахиваю дверь и вваливаюсь внутрь. Пусто!
Надо же, пусто! Быстро пробегаю взглядом по комнате, тут и спрятаться негде.
Однако присутствие чужого ощущаю. Вот сука! Невидимый он, что ли, стал, как в прошлый раз? В комнату заходит Косой.
– Никого?
– Сам видишь, опоздали.
Вдруг из коридора доносятся странные звуки. Какое-то нечленораздельное мычание. Рванули назад и видим душераздирающую картину. Два Хаймовича стоят друг напротив друга в трех шагах и одновременно тычут друг в друга пальцами, издавая некие звуки.
– Ты какого хрена за мной пошел! – набрасываюсь я на Косого. – Теперь как их различать будем – с кем пришли, а кто здесь был!
– А чего их различать, кто к нам ближе, тот наш, второго стреляем.
– Вы ошибаетесь! – хором сказали Хаймовичи, опустив руки, но не спуская глаз друг с друга. – И очень попрошу не торопиться с решением.
Да, блин, задачка. Присутствие чужого ощущаю, но кто из них чужой?
– Ну-ка, разойдитесь по стеночкам, а то стрельну по обоим, – решил Федя.
Хаймовичи, вздохнув, попятились и подперли стенку, одинаково выставив вперед правую ногу. Вот же зеркало! Линялый камуфляж, стоптанные ботинки, длинные худые шеи, повязка у каждого на правом глазу. Носы одинаковые, лица тоже. Прихожу к решению, что нужно ближе пощупать. Ощущение угрозы пропало напрочь. Вижу, оба стоят и улыбаются.
– Короче, Косой, ты правильно их развел, я сейчас подойду к каждому поближе и попытаюсь разницу увидеть.
– Максим, – сказали оба, – только не торопись. Я понимаю, что ситуация щекотливая, сроду не думал, что такое возможно, может, вы лучше нас допросите по одному в кабинете. Второй повторяет все зеркально, как вы уже поняли, и, не видя меня, вряд ли сможет адекватно вести себя. И с речью у него, скорее всего, возникнут трудности.
Косой просветлел:
– Хаймович! Ты умница!
– Я знаю, – улыбнулись Хаймовичи.
– Так! На первый-второй рассчитайсь! – скомандовал Федя.
– Первый!
– Первый!
– Так, ладно, – решил я, – ты, который… да, ты, двигай в комнату. Косой, присмотри за вторым.
