– Лохмотья одежды отлетели от тебя в разные стороны. Издав громкий злобный рык, ты рванул навстречу псам, сметая их на своем пути, раскидывая лапами направо и налево. Того, который посмел вцепиться Розе в руку, оно… то есть ты, порвал на две части и раскидал куски в разные стороны. Собаки отбежали подальше. Они перегруппировались. И пока ты… – Хаймович замялся, – словом, они утащили всех…
– Как утащили?
– Вцепились с двух сторон в руки и волоком, – ответил Косой.
– А ты что делал? – спросил я у него.
– В песочнице игрался! – рявкнул Федор. – Отбивался как мог.
– А я?
– Тут вылетел громадный, черный, вожак видимо. Вот с ним ты сцепился серьезно. И покатились вы с ним вдоль по улице. Назад ты один пришел.
– А трупы-то где?
– Того, что ты порвал, глянь за забор. Остальных они утащили.
– А на фига?
– Не думаю, что для того, чтобы съесть, – сказал Хаймович. – Они забрали своих раненых и убитых с поля боя, как люди.
Руслан шел, почти не разбирая дороги. Он лишь прислушивался к звукам леса, привычно и бездумно фиксируя окружающее. Мысли его были заняты другим. Нет, он ни за что не возьмет Настю, чуждую ему по духу, приставучую, как живица, и приторную, словно корень солодки. Мучиться с ней всю жизнь? Да ни за что! И позора изгнания он тоже не хотел. Лучше уйти самому, прихватив свои незамысловатые пожитки.
Руслан пошел куда глаза глядят. Он знал, что где-то есть и другие общины, и им нет числа. Отец-основатель славно потрудился за свой долгий век. И дети его рассеялись по всему необозримому и бескрайнему лесу. Повезет, думал Руслан, его примет другая община. А не повезет, так не повезет. Дальше он не загадывал. Что будет, то и будет.
Однако уйти далеко он еще не успел, когда почувствовал, что его догоняет кто-то. Встревоженно затрещали спугнутые сороки. Руслан сошел с тропы и, вернувшись чуть назад, замер за большой корявой сосной, обильно истекающей янтарным соком. Запах его теперь точно не учуют. Через мгновение на тропе появился Лис, бегущий по его следу. Рус свистнул.
– А, вот ты где! – обрадовался Лис. – А я гадаю: успею, не успею.
Руслан вышел из-за дерева навстречу Лису.
– Прощай, друг, – сказал он, протягивая руку. – Я навсегда ухожу. Нет мне места в общине.
– Я так и думал, – оскалился Лис, – вот, гостинец тебе прихватил.
И он достал из-за пазухи тонкую рукопись в зеленой, как листья, обложке. Рус ахнул.
– Да ты!.. Ты понимаешь, что натворил?! Теперь меня вором считать будут! Меня?!
И без размаха съездил Лису в ухо, тот рухнул как подкошенный. Правда, тут же вскочил, держась за ухо.
– Почему тебя? Я же спер?
– Да потому, – скрипнул зубами Рус, – что я ушел, а книжица пропала. Ежу понятно, кто украл! Ты вернешься, а я нет. Значит, на меня думать будут!
– А кто тебе сказал, что я вернусь?
– Ты дурака не валяй, через год имя получишь и женишься. Заживешь как все.
– На ком? На Настьке? И даром не нать. Я все обдумал, Рус, у меня шансов нет, с тобой иду.
– Ты это серьезно?
– А ты? Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что невеста у нас одна. И пока ее староста не сбагрит кому-нибудь, других не предвидится. А остальные девки малы еще. Их ждать до седой бороды можно.
Руслан почесал короткую бородку. Такая очевидная мысль не приходила ему в голову. А значит, его женитьба на Насте была спланирована старостой заранее, и он сам дал ему повод. Отсюда следует, что кража рукописи не воровство, а наказание подлого старосты. Такой расклад Руслану понравился. Он повеселел и хотел в порыве чувств хлопнуть Лиса по плечу, но тот ожидал другого, поэтому отпрыгнул метра на два.
– Ты чего?
– Правильно, все правильно ты сказал и сделал. Надо было старосту наказать! Давай сюда книжицу, почитаю на досуге.
От такой перемены Лис опешил и, еще не вполне доверяя, опасливо протянул рукопись.
– Ты серьезно?
– А когда я шутил?
– И то верно, шутник из тебя, как из ежика птица.
– А разве ежи не летают?
– Ну это если пнешь, – рассмеялся Лис. – Куда подадимся-то?
