— Отметить? Но…
— Минуту! — сказал и выскочил за дверь, а я осталась, отчетливо слыша, как он приказывает накрывать на стол. Хм… и когда он успел слугу-то позвать? Да еще чтобы с подносом…
Не удержавшись, подкралась поближе к двери, но не успела. Харас уже влетал обратно в комнату.
— Сейчас все накроют. Нужно подождать пару минут.
— Эм… Хорошо. Но, может быть, ты бы хотел отпраздновать с семьей?
— С семьей?
— Ну да. Отец, императрица, сестры… — чем дальше я говорила, тем сильнее мрачнел лайкан. Под конец он вообще отвернулся, уставившись на водопад.
— У меня нет семьи, — неожиданно тихо и хрипло проговорил он. — Есть отец… мачеха… сводные сестры…
— Они же тебя любят!
— Любят? Меня любит отец.
— Неправда! Я же видела! Императрица относится к вам, как к родному! — От волнения я то и дело перескакивала с «вы» на «ты».
— У нее нет выбора, — криво усмехнулся Харас.
— То есть как…
— Отец… Дело в нем. В свое время императрица так сильно хотела заполучить его в мужья, что не только приняла меня в род, усыновив, но и согласилась на еще один ритуал, суть которого знал только отец. После этого… я действительно стал ей ближе ее родных дочерей. Иначе она бы уже давно нашла повод от меня избавиться… Так что это все не настоящее.
— А сестры? — убито прошептала я.
— Аэсшия до дрожи боится, что я отберу ее власть, а Улэйш испытывает не совсем родственные чувства.
— Да быть не может! Она же за вас усиленно кузину сватает, — не выдержала я.
— Потому и сватает. Маитару она боготворит, а меня — любит, и при этом Маитара меня хочет. Как-то все так переплелось и смешалось. Боюсь, Ула и сама толком не понимает, чего хочет, хотя и осознает, что вместе мы никогда не будем. Так что из всей «семьи» только Вейшана мне по-настоящему близка.
— Не понимаю, — я сделала шаг и встала рядом с Харасом, следя за падением капель воды, — разве лайканы не боготворят род? Для вас ведь каждый член семьи… чуть ли не священен. Вы же поклоняетесь старикам и родителям.
— Именно, — как-то горько выдохнул Хан. — Для лайканов важна преемственность. Сын никогда не пойдет против отца, даже если это причинит вред и боль его любимой или ребенку. Тут поклоняются старшим и основателям рода, потому что лайканы — звери. И в первую очередь чуют того, кто сильнее. А старики всегда сильнее, как минимум, духовно и в плане способностей.
— А вы? — осторожно спросила я, повернув голову. — Разве вы не лайкан?
— Не «вы», а «ты». Кажется, мы уже это проходили, — пробурчал он.
— Ладно. Разве ТЫ не лайкан?
— Я полукровка, — ошарашил он. — Моя мать не была лайканой. Именно от нее у меня магические способности. И я слишком хорошо ее помню, чтобы считать императрицу своей матерью.
— Твоя мать была человеком?
— Я не хочу о ней говорить, — Харас отвернулся, скрывая лицо.
— Хорошо, — мне было неловко, и я постаралась перевести тему. — Ты сказал, — переход на «ты» оказался сейчас невероятно легким, — что для лайканов важнее предки. А для тебя?
— Для меня? — он резко обернулся, и полуночные глаза впились в мои. — Для меня важна семья. Именно семья. Моя любимая и наши дети. Я мечтаю об этом.
— Кхм… а отец?
— Отец… конечно, тоже, — в голосе Хана послышалась разочарование, будто он ждал от меня другого ответа. — Но… я… кхм… несколько иной, — он вдруг взъерошил волосы. — Я люблю отца и никогда не оставлю, но жена… Это важнее.
— Откуда такая уверенность? Ты же еще не женат?
— Я…
— Милорд, ужин подан! — Громкий голос слуги заставил нас обоих вздрогнуть и отвести друг от друга взгляды. На меня волной нахлынула неловкость, и я с новой силой захотела сбежать, будто и не было этого странного откровенного разговора.
— Идем, — мне протянули руку, и я почему-то ухватилась за нее.
— Ты точно хочешь, чтобы именно я с тобой поужинала? Если не желаешь праздновать с семьей, то, может, девушка какая… — и я замолчала,
