страдал от яда, ударов током. Кричал от боли, умирал, и возрождался.
Так продолжалось целую вечность. А потом топкая земля всколыхнулась, по трясине промчались волны. Раздался скрежет, небеса рассекли ветвистые трещины, полыхающие тревожным алым светом. Гигантская лягушка испугано распласталась в грязи, выпучила глаза и брякнула:
– Просто воздушная яма… правда?
Небо рассыпалось, а земноводное превратилось в крупного мужика. Головастого и рукастого, с грубыми чертами лица и широким жабьим ртом. К тому же лысого, с бледно-зеленой кожей и роговыми чешуйками на черепе.
Вылитый болотный тролль. Правда, затянутый в десантный комбинезон.
Но тролль не исчез. Мгла перед глазами постепенно рассеялась, под низким потолком обнаружились красные аварийные фонари, туго натянутые тросы, у стен – узкие скамейки, оружейные шкафы… и люди, вместе с великаном – семеро.
Или не совсем люди.
Рядом со здоровяком восседал смуглый мужик с блестящей маслянистой кожей и черными, без белков, глазами. Возился с тяжелой штурмовой винтовкой, чистил от грязи и смазывал.
Чуть дальше примостился паренек чем-то похожий на кота: такой же гибкий, с гляделками на полфизиономии и маленьким носом, мохнатым лицом и руками. Латал дыру в снятом нагруднике и откровенно пялился на тугой зад фигуристой брюнетки, которая помогала раненым.
На противоположной кушетке лежал еще один волосатый тип, в окровавленных повязках. Мужчина с бинтами на глазах вольготно вытянул ноги и шелестел оберткой бутерброда, аппетитно чавкал. На него кисло поглядывал другой, болезненного вида, пухлощекий, но бледный. И с явным трудом сдерживал рвотные позывы.
Мир опять покачнулся, стены заскрипели и застонали. Смуглый боец бросил сочувствующий взгляд на «тролля».
– Ящер, расслабься. Ты прав, просто воздушная яма. Скоро прилетим.
– Знаю, – плаксиво буркнул здоровяк. – Мне не легче. Ты в курсе, что транспорты этой модели по статистике падают чаще других? И пилот новенький? Может, лучше подменишь? Ты как-то надежнее.
– Угорь, заставь толстозадого заткнуться, – холодно сказала девушка, продолжая возиться с раненым лохматым. – Достал ныть. Волку брюхо и лапу продырявили, а молчит.
– У меня аэрофобия, – пожаловался Ящер, дрожащей рукой потер чешуйчатый лоб. На тыльной стороне его ладони обнаружились костяные наплывы и шипы – что-то вроде кастетов.
– Без проблем, можешь выйти, – вклинился похожий на кота парень.
– А ты, Баюн, перестань глазеть на мою задницу! Устрою химическую кастрацию.
– У тебя что, глаза и на затылке, Вдова? – ничуть не смутился боец. – Как занимательно.
Девушка развернулась и одарила Баюна ледяной улыбкой. И все бы ничего, фигуристая и ладная, пышная, источающая неуловимый аромат сексуальности. Но лицо…
На фоне серой пергаментной кожи резко контрастировали глаза: черные и неподвижные. Самые большие напоминали человеческие, располагались, где и положено. Два круглых и блестящих примостились ниже и дальше к вискам. Последняя пара выглядела как бусинки на искаженных скулах.
И губы: полные, сочные и алые как свежие ягоды, манящие и влажные. Но едва она приоткрыла рот, как на месте зубов обнаружились острые хитиновые отростки, сочащиеся буроватой слизью. Наверное, так мог бы улыбаться паук.
– О, обожаю, когда ты так делаешь, – фыркнул парень. – Брызни феромонами, а потом ешь меня, ешь…
– Вариант, – скрипучим голосом ответила Вдова. И посмотрела так, что Баюн подавился смехом, опасливо зашипел.
– А может, все-таки приземлимся? – опять заныл Ящер. – Переждем, а…
– Помолчи, – приказал Угорь. Бросил винтовку на пол, окинул взглядом готовых сцепиться бойцов и повысил голос: – Хватит грызться!
– И не думал, – пожал плечами мохнатый парень. – Просто скучно, капитан.
– Я найду тебе занятие на базе, – пригрозил смуглый. – Каждому из вас. И спрошу втройне, почему так вышло, что облажались в бою с одним- единственным противником.
Угроза подействовала. Баюн сразу сделал вид, будто занят исключительно броней, девушка вернулась к раненому. И даже здоровяк прикусил язык.
Свет мигнул, откуда-то издалека донесся надсадный вой. Удар затылком о стену и последующая вспышка боли взбодрили сознание лучше любого допинга. Миронов окончательно проснулся, с огромным трудом подавил инстинктивное желание рвануться и побежать.
Во-первых, куда? Судя по свисту реактивных двигателей и болтанке, они в трюме какого-то транспорта, неизвестно на какой высоте.
Во-вторых, семеро на одного в тесном помещении – не лучший расклад. Это в постановочных снах или древних фильмах главный герой в открытом бою на кулаках ломает толпу вооруженных до зубов громил, жизнь же диктует другие правила.
В-третьих, моды казались… неправильными. Неправильным было и то, как они выглядели, как двигались, реагировали. Тот редкий случай, когда первое
