Гитара сбилась с аккорда и жалобно зазвенела – расстроилась. Музыкант затих, начал задумчиво перебирать струны. А до Игоря дошло – он дома, в безопасности.
Бывший агент провел ладонью по лбу. Одежда промокла, волосы липли ко лбу.
Единственным подозреваемым оказалась светловолосая девочка лет десяти на вид, что стояла в проеме двери. Курносая и миловидная, с косичками, в сарафане и красных потертых сандалиях. На лице гостьи застыло выражение испуга и возмущения, у ног лежала охапка полевых ромашек.
– Аленка?!
Черт! Сон? Опять накрыло, да так, что попросту свалился на кровать без памяти. К тому же не успел замкнуть квартиру, не успел раздеться. И судя по отросшей щетине, провалялся долго.
Сколько? Сутки? Пару?.. И ведь много раз напоминал себе о необходимых предосторожностях. Хотя без толку. Кошмары всегда приходят внезапно и отступают неохотно, оставляя послевкусие сумасшествия. Хорошо хоть Аленку не задел.
Вновь взглянув на возмущенную гостью и не обнаружив свежих ссадин и синяков, Миронов слегка успокоился, виновато пожал плечами.
– Снова кричал?
– Угу, – мрачно кивнула мелкая. Скрестила руки на груди и грозно поджала губы – ни дать ни взять строгая жена. – Мы с Персиком пытались разбудить, а ты драться начал.
– Я не хотел. И говорил же, что не надо приходить в такие моменты.
– Знаю.
Девочка фыркнула и присела, начала неловко собирать ромашки. Обиженное выражение так и осталось на лице, тонкие брови упрямо сошлись на переносице. Бывший законник хотел обругать и укорить, но посмотрел на надутую гостью, и обезоружено выдохнул.
– Персик не хотел тебя пугать, – продолжала бубнить Аленка. – Правда, не хотел. Он хороший.
В подтверждении слов на кухне что-то звякнуло, заскрипело, послышался топот. За спиной мелкой появилась добродушная плоская и усатая морда, сверкнули желтые глазища. Кот настороженно принюхался, фыркнул: мол, ты больше драться не будешь? И сразу спрятался за углом. Так, на всякий случай.
– А цветы-то зачем притащила? – невпопад брякнул Игорь, силясь прийти в себя.
– Затем, – отрезала Аленка. – Сюрприз хотела устроить. Видишь, какие красивые? Такие только в Диком растут.
– Ты же обещала туда не ходить, – нахмурился изгой. – Опасно… зверья полно, Отверженные шастают, безумные дроны…
– Я многое обещала. Иногда забываю, что и кому. Персику надо охотиться, кто его тут прокормит?
– Ходить может и сам. Не думаю, что мама обрадуется твоим обглоданным косточкам.
– Огорчится, – неожиданно уныло согласилась девочка. – Но я ж недалеко, и кот меня защищает.
– Мяф! – важно подтвердил мурлыка.
– Ладно, – пробормотал бывший агент примирительно. Подметил неуверенность движений Аленки, присмотрелся внимательнее. Она подбирала ромашки на ощупь, долго обшаривала пол. И при этом смотрела вдаль. Глаза неподвижные, пустые как стеклышки, на шее мерно подмигивала зеленым пластина нейрокоммуникатора. Смягчившись, Миронов подполз на четвереньках поближе, начал помогать. И немного погодя ворчливо добавил: – Зови своего хама.
– Персик не хам, дядя Игорь, – серьезно сказала девочка. – Просто ты во сне руками размахивал, зубами скрежетал, я и попросила лапами прижать, чтоб не поранился… Правда, можно?
– М-мяв? – послышалось из-за угла.
– Можно-можно.
По бетону цокнули когти, и громадный, с тигра размером, кот робко выглянул из-за спины мелкой. Протиснулся в комнату, бухнулся толстой задницей на пол и принялся лениво вылизываться.
Действительно Персик. Кличка соответствовала и окрасу, и той породе, что стала основой для модифицированного зверя. Огромный, толстый и добродушный котяра. Такому только сметану лизать да сказки говорить. А уж морда-то – ну вылитый интеллигент в пятом поколении. Но острые когти тоже имеются, а клыки похожи на тонкие стилеты. Так что слова о защите не пустой звук.
Забавная компания. Всегда вместе – за игрой, за учебой, за каверзами. Кот никогда не отходит от девочки, а та от кота. И насколько знал Миронов,
