брата не убивали? Или присоединиться к старшему, кинуться в последнюю атаку?..
Усталость обрушилась на плечи неподъемной тяжестью, и младший Гар не выдержал, упал на колени, застонал от отчаяния. Но скользнув взглядом по полу, умолк. С гладкой черной поверхности смотрел он сам: с запавшими глазами, обвисшими щеками и исцарапанным, обожженным лицом.
Отражение жило в вулканическом стекле. А ведь остальное из мрамора одинакового оттенка, что значило, добыт в одной каменоломне, выбран из единого пласта. Пол же отчего-то обсидиановый. Хотя архитекторы постарались, обстановка выглядела органично, поначалу не придал значения.
Долгую минуту Вит сидел неподвижно, не в силах поверить в такой простой ответ. А затем преувеличенно медленно, боясь спугнуть удачу, поднялся и осмотрелся. Догадался запрыгнуть на постамент одной из статуй, выругался. Лишь отсюда стали видны тусклые багряные линии под слоем мутного обсидиана. Фигура огромна и будто живая, дышащая, пульсирующая.
С пятого раза получилось сплести заклятие Огненной Пелены. Дохнуло жаром, пол охватило синее пламя. Стекло расплавилось, а порыв волшебного ветра погнал жидкую волну к стенам, удержал там, пока не застыла. Схема проявилась во всей красе: прямые и дуги, маленькие пятна – Престолы. Линии удивительно походили на сосуды, бег алых огоньков создавал впечатление кровотока. Ощутимо тянуло древней незыблемой мощью, голова кружилась от присутствия Стихий.
Энергия пьянила, звенела, творила прекрасную мелодию. И видимо в вулканическом стекле имелись какие-то примеси, так как лишь теперь неслышимая обычному слуху музыка грянула в полную громкость. Витар не выдержал и, спустившись, присел на корточки, заворожено провел ладонью по горячему монолиту. Но Сила не далась. Она казалась обманчиво близкой, и вместе с тем далекой, чуждой.
Отражения – так называл Ирн подобные вещи. Агарок не был драгоценным камнем. Не был и красивым. Но превосходил любые бриллианты, алмазы и рубины, ибо в нем виднелась потаенная сторона мира, истина.
Наверное, человек лишенный способностей к магии развел бы руками – мол, нашли, на что глазеть. Но младший Гар надолго застыл не в силах пошевелиться, оторвать взгляд. Лишь через несколько минут, когда стену святилища потряс особенно мощный удар, вздрогнул, будто поймав сочную оплеуху…
Сейчас нельзя опаздывать, совсем нельзя.
Нервно облизнув губы, посмотрел на флягу в руках. Шагнул вперед, но снова замер в растерянности.
Что дальше?
На сей счет мысленные руководства брата отличались путаницей. С одной стороны можно подправить схему, как поступили когда-то Древние. Но Витар сомневался. Нет, изрядно напрягшись, чувствовал… холод, жар, шелест листвы и пение ручьев, спокойствие Тьмы, пульсацию Жизни, пронзительное и болезненное прикосновение Света. Однако абсолютно не мог спрогнозировать последствий вмешательства.
Потоки густо переплетены. Причем кроме главных присутствовали и второстепенные, проявляющиеся лишь во время алых всполохов. Схема являлась не схемой в прямом смысле слова, а запутанной сетью. Неудивительно, что боги, пожелав извести эльфов, уничтожили и часть соплеменников, чуть не раскололи мир на куски. И по самым скромным подсчетам на изучение связей требовались дни, недели… возможно годы. Иначе присутствовал риск повторить ошибку богов.
С усилием отпустив пробку на фляге, Вит скрипнул зубами. Разрушать мир ему не хотелось. Но второй способ придуманный Эскером тоже мало вдохновлял. Сломать Камень, просто чтоб потянуть время? Соблазнительно. Даст шанс старшему и всем, кто сражается с порождениями Престолов там, на границе Востока и Запада. Только сил не хватит. Артефакт окружали такие плотные потоки энергии, что бывший Огневик ощущал себя мошкой в сравнении с горой. Как ни бейся, не сдвинешь.
«А надо ли двигать?» – мелькнула мысль-снежинка. Трезвая и ясная, отдающая холодком. Ученик мага повторно присмотрелся к скале под ногами. Позволил себе увлечься, потянулся вслед за извивами и переплетениями силовых нитей. И как-то незаметно утонул в прохладных озерах Престола Воды, столкнулся с жаром Престола Пламени, пророс корнями в почву вместе с Лесами…
Ради чего так поступил? Да и сам не знал, скорее из любопытства, по наитию. И в какой-то момент почувствовал, что парит где-то в звездной пустоте, глядя сверху не на Отражение, нет… на само Сущее. Точнее малую часть, вмещающую их мирок. А реки магии убегали вдаль, смешивались с другими, намекая на иные пространства, светила, небеса.
Агарок служил ключом. Или скорее мостом, ведущим от одной действительности к другой. И позволял видеть, воздействовать на потоки.
«Связующее звено…» – пораженно и растеряно подумал Витар. А ведь брат размышлял о варианте наречения мира. Размышлял достаточно абстрактно, просто перебирая идеи наугад, так как не знал о свойствах Краеугольного Камня… и что странно попал в цель.
– Вот, – прошептал младший Гар. Вынырнул из транса и переосмыслил идею, возбужденно прошелся по залу. – Вот же!
Сущее невозможно объять, потрогать целиком, потому нельзя и расписаться как на обычном булыжнике. В том и заключалась проблема наречения. Однако можно использовать Агарок и сменить… сменить масштаб, да. Ведь когда стоишь рядом с деревом, оно гораздо больше тебя. И как ни старайся, но увидишь отдельные ветки, участки коры, корни. Но если отойти подальше, станет размером с кустик, еще дальше – темная точка на горизонте.
Отличие в том, что Краеугольный Камень не только позволял узреть мир со стороны. С его помощью можно притронуться к «кустику», оторвать лист, изогнуть ветку. Или размашисто написать на стволе Имя. Правила же игры не позволяли превратить сосну в березу, после ритуала дерево просто обрело бы
