Наконец все было налажено, и огромный ящик с двумя экземплярами готовой продукции полетел в СУМАСОЙТИ. Теперь за дело взялись программисты и психологи-имитаторы. Варю-2 нужно было научить «правильно» улыбаться, определенным образом наклонять голову, не забывать покусывать ногти, когда нервничает, и так далее. Ровно через двадцать дней Варя-2 в первый раз пошла в школу.
Центр управления Варей-2 расположился в гараже, за домом. Гараж переоборудовали таким образом, что в нем постоянно могли находиться двое дежурных, которые работали посменно, сутки через трое. Один из дежурных должен был быть опытным психологом, второй – инженером по биомикропроцессорной технике. Это обеспечивало идеальную работу Вари-2. В углу гаража, в контейнере, хранилась запасная Варя-3, а на нескольких экранах можно было постоянно наблюдать за всем, что происходило вокруг действующей копии, где бы она ни находилась.
Пока работа над Варей-2 шла полным ходом, Варина мама сообщала всем, что дочь болеет.
Дюшка очень переживал болезнь Вари – она проболела почти три недели. Сначала он пытался ей звонить, но Варя упорно не отвечала. Потом он послал ей несколько сообщений. «Привет! Ты на нас с Бесом обиделась?» – «Нет! Я просто болею!» – «Выйди хоть в чат», – «Ну, потом лучше поболтаем! Пока!» – вот и вся переписка. В середине второй недели Клюшкин не выдержал, купил шоколадку и отправился к Ворониным в гости. Дверь открыла Варина мама. У мамы был странный вид, и она почему-то не пустила мальчика в дом, хотя у ее дочери была всего-навсего обычная ангина. Шоколадку взяла. От Вари вечером пришло два слова: «Спасибо! Вкусно!»
– Все-таки она на тебя обиделась! – с укоризной сказал Дюшка Бесу.
Бес подумал-подумал: рассказать ли Дюшке о том, как он считал, что убил ее, как не выпускал невидимую руку и что за странные приключения случились с ним тем вечером, после кафе. Но решил не рассказывать. Ведь Варя выжила, значит, все его ощущения и видения были простым наваждением. А о таких вещах лучше никому-никому-никому ни словечка.
– Обиделась – пусть холодной водички выпьет! – фыркнул Бес.
Дюшка понял, что хоть Бесов и его лучший друг, но… И продолжил переживать разлуку с Ворониной в гордом одиночестве. «Ничего, вот выздоровеет, начну с ней оперхрюком заниматься, и все наладится!» – рассчитывал Дюшка.
Но когда Варя наконец пришла в школу, оказалось, что она неожиданно подтянулась по хрюканью и заниматься с ней дополнительно нет никакой необходимости. В первый же день после уроков Воронина зачем-то понадобилась завучу, и Дюшка так ее и не дождался, во второй – упорхнула гулять с подружками. На третий день Клюшкин решительно подошел к ее парте и взял сумку.
– Я тебя провожу, – сказал Дюшка, и дежурный психолог в гараже покрылся холодным потом.
Они шли, и Варя всю дорогу болтала о том, как она скучно болела и как ее двоюродная тетя, которая сейчас готовит новую телепередачу, встретилась с одним дяденькой, который может опустить палец в жидкий азот и ничего с ним не будет. Что-то было не так. Совсем не так. Дюшка рассеянно слушал историю про незнакомого дяденьку и собирался с духом, чтобы невзначай коснуться Вариной руки и чтобы повторилось такое, как тогда, на улице, в луже. Пытался поймать ее взгляд, чтобы повторилось такое, как тогда, в кафе. Но на улицах было слишком людно. Руки Варя держала в карманах, а смотрела только под ноги и по сторонам. По аллейке, на которой они остановились в прошлый раз, прогуливались, взявшись за ветви, как за руки, молоденькие березки. Лохматый, жизнерадостный покусодонт с лаем носился за силиконовыми городскими синичками, которых городские власти еще не успели сменить на зимних снегирей.
– Ну, давай ранец!
Оказывается, они уже пришли.
– Можно я войду? – вдруг решился Дюшка.
Дежурный психолог из СУМАСОЙТИ лихорадочно соображал, что ему делать. Даже покрылся от волнения мелкой фиолетовой крапинкой. Варя, соответственно, молчала.
– Мы же решили, что будем дружить еще полгода, пока меня не заберут на опыты, – сказал Дюшка.
…Всю следующую неделю ученый совет института пытался выяснить, откуда немутанту Клюшкину стало известно о том, что над ним собираются ставить опыты. А немутант Клюшкин мучительно пытался найти ответ на вопрос: почему портрет Вари Ворониной, стоящий на ее любимом розовом рояле в гостиной, помещен в готичную черную рамку с траурным бархатным бантиком?
Итак, идея с созданием Вари-2 не принадлежала Лапу. Более того, он был даже против такого обмана. Настоял на внедрении копии господин Казбеков. Лап вынужден был уступить.
Прообразом Вари-2 была анериканская установка Хелен, созданная под руководством знаменитого ученого Фредерико Менса еще тогда, когда Лап был совсем маленьким. С тех пор Менс создал около тысячи Хелен, Марий, Майков и прочих механических человеческих кукол для самых разных целей. И вот теперь лично занимался Варей. Фредерико Менс был крутым мутантом третьего порядка. Ему было около двухсот лет, он отлично себя чувствовал, мог жить в серной кислоте, есть живьем жареную картошку и взлетать с весом более двадцати тонн – большая редкость даже для мутантов-«троечников». Чтобы не шокировать народ своей экзотической внешностью, Фредерико Менс постоянно носил невообразимый парик, прикрывал шарфом жабры и вообще старался
