– А-а-а!!! Мама, мама, мамочка, что это??? Откуда это у меня?
– Ик, Ик, спокойно! Это не у тебя. Это у твоего друга, так что не переживай, – невозмутимо сказал Мебб, цепляя ниточку указательным пальцем и немного вытягивая ее в сторону.
Нитка была хоть и черная, но какая-то прозрачная. Как черная леска.
– С черными нитями сложно работать, – вздохнул Лейн. – Сила нужна немереная, и помощников штук семь, не меньше.
Варя с ужасом взирала на черную нить и только что в обморок не падала.
– Это точно не моя? Это точно не из моей руки? Но она же из моей тянется!
– Точно, точно не твоя. Твоя должна быть желтая или зеленая… Ну-ка, попробуй другой рукой. – Мебб отобрал недоеденную цаплю и положил ее прямо на воздух. – Давай, попробуй!
– Как попробовать?
– Примерно так…
Мебб щелкнул пальцами, сдвинул кисть в сторону, и из кончиков его указательного и большого пальцев, сложенных вместе, потянулась яркая фиолетовая нитка, толстая, почти бечевка.
– Это фокус? – недоверчиво спросила Варя.
– Нет, почему? Все настоящее.
– Это магия?
– Да нет же!
– Это обычная способность любого инфилопера, находящегося на уровне Пи. Ну, попробуй же сама, наконец.
Варя щелкнула пальцами, подвигала рукой. Результат был нулевой. Хотя нет. Что-то такое почувствовалось. В пальцах, на самых кончиках.
– Мне не нужно щелкать, – вдруг уверенно сказала она. – Мне лучше так…
Варя раскрыла ладонь, вытянув пальцы вперед, и провела рукой по воздуху. Три лимонные ниточки, тонкие, как паутинки, вытянулись из трех ее пальцев (большой и мизинец остались незадействованными) и повисли в воздухе.
– Ух!!!
– Здорово?
– Круто! А что дальше делать?
– А дальше – все что угодно, кроме одного. Вот эту черную чужую ниточку я сейчас спрячу. И ты ее не вытягивай.
Варя хотела спросить, почему не вытягивать, но вдруг поняла, что знает это. А знает потому, что никакая она сейчас и теперь не Варя, а… а Мебби Клейн, вот! Вот так.
Глава 12
Совещание
Дюшка Клюшкин никак не мог уснуть. Он вертелся под одеялом и пытался решить свою головоломку, в которой недоставало еще больше деталек, чем у Риза. Дежурные операторы СОСИСки, следящие за показаниями датчиков, вмонтированных в Дюшку, вынужденно бодрствовали вместе с ним. А поскольку показания этих датчиков не лезли ни в какие рамки, то вместе с дежурными не спала добрая треть сотрудников секретного отдела, мечтающая в этот час только о том, чтобы объект Клю наконец угомонился и задрых. Ангелы следили за всем, что происходило в городе, и, как обычно, ни во что не вмешивались.
Первую половину ночи Дюшка думал о себе и о Варе. Он не мог понять, что происходит с Варей, отчего она за последнее время так изменилась. Но еще хуже было то, что Дюшка не мог понять, что происходит с ним самим. Он не боялся, или, по крайней мере, ему казалось, что он не боится того, что его будут исследовать или клонировать. Где-то в глубине души ему даже приятно было осознавать, что он – особенный, единственный, уникальный. Но в той же самой глубине Дюшке хотелось оправдать эту уникальность каким-нибудь красивым самостоятельным поступком. Например, совершить подвиг, на который ни один обыкновенный мутант не способен. Или написать потрясающую поэму, наполненную сугубо человеческими чувствами. Или сделать еще что-нибудь в этом роде. Короче говоря, отличиться. Стать особенным не потому, что так решила природа, а потому, что ты сам на это способен. Однако дела с поэмами и подвигами продвигались туго. Честно говоря, пока они вообще никак не продвигались. Конечно, Дюшка по праву считался лучшим хрюкальщиком школы, и, кроме того, у него было еще одно не совсем обычное хобби, но все-таки для единственного человека на планете этого было совершенно недостаточно. Вот если бы удалось для начала подтянуть по оперативному хрюканью Варю… Но она сама уже как-то справилась… Эх, Варя, Варя!
Дюшка вылез из постели и подошел к базовому компьютеру. Базовым у мутантов называется непереносной компьютер, жестко подсоединенный к сети. Все остальные компы – браслеты, кольца, сережки, тетрадки и т. д. – связаны с ним, но могут быть перекинуты и на любой другой подходящий
