— А почему нельзя о тебе упоминать? Ты, что ли, у орбаганского калифа в списке тех, кому помогать нельзя?
— Надеюсь, что нет, — я невесело улыбнулась. — Просто мы… как бы сказать… в общем, не очень хорошо расстались. Так что лучше не поднимать больную тему.
— Хорошо, как скажешь, — Наташа направилась к порталу и напоследок оглянулась, — и все же, Карин, ты уверена, что справишься одна?
— На все двести процентов. — Я кивнула.
— Спасибо, — с благодарностью прошептала она. — Спасибо, что ты такая смелая и добрая.
— Да не за что. — Я бодро помахала ей рукой и, едва Наташа скрылась за искрящейся завесой, жалобно пролепетала: — Аж сама себе завидую, какая я смелая.
Без посоха Хранителя стало совсем темно, и если бы не сияние портала, то тьму можно было запросто назвать непроглядной. Зябко поежившись, я пробормотала:
— Ну вот, Карина Александровна, организовала самой себе веселье. То есть, тьфу, какая я все-таки благородная, аж сама в шоке… Зато, — я мрачно усмехнулась, — некогда будет переживать из-за Андрея. А если тут совсем крындец, то вскоре и некому… Блин, сама себя расстроила.
Я снова огляделась по сторонам. Не в бесплотной попытке что-либо разглядеть, а, скорее, просто на всякий случай. Очень не хотелось думать о том, что там, в окружающей темноте, валяются кучами чьи-то кости, но мысли упорно возвращались именно к этому.
— Так, ладно, хватит раскисать. — Я с надеждой подняла глаза и позвала: — Авенсис!
Грифон прилетел мгновенно, ярким сполохом сверкнув в черноте олимского неба. Я едва не разревелась, когда обняла его за шею, все-таки накал эмоций давал о себе знать.
— Я так боялась, — сдавленно прошептала я, — так боялась, что ты не появишься.
— Злость и обида — тоже очень сильные эмоции, хоть и несут разрушение. Но если пока ты не в силах радоваться, я буду держаться тем, что есть.
— Хоть какая-то от меня польза. — Я невесело улыбнулась, отстранилась. — А Рагим, как он? Надеюсь, лучше?
— Лучше, — Авенсис кивнул, — он смог пережить эти трудные дни.
— Вот и хорошо, что все хорошо. Хотя все-таки малость и плохо. — Я опасливо огляделась.
Грифон последовал моему примеру.
— Это мертвый мир. Обреченный мир. Сама древняя смерть владеет им. Зачем мы здесь? Героически погибать?
— Вот уж не знала, что ты ехидный. — Я мгновенно насупилась.
— Увы, часть черт мы перенимаем у связанных с нами людей. — Авенсис одарил меня подобием улыбки. Пусть в исполнении грифона это и выглядело странновато, но в то же время необычайно мило. Думаю, будь на моем месте Рита, непременно бы завопила в восторге: «Какая няшка!»
— Нет, героически погибать мы пока не будем. По крайней мере, очень на это надеюсь. — Я посерьезнела. — Авенсис, где-то здесь остались вроде как живые люди. Нужно их найти, пока Олим не отделили от Коридора. Вот только я не представляю, где их искать. Да и успеем ли. Все-таки целый мир — территория огромная.
— Успеем. — Авенсис поднял голову, всматриваясь в небо. — Я чувствую жизнь и найду здесь людей. Они недалеко от портала.
— Тогда вперед. — Я забралась ему на спину. — Чем скорее мы выполним нашу героическую миссию, тем скорее свалим отсюда. Все-таки этот мир — явно не то место, где бы я хотела провести остаток летних каникул.
ГЛАВА 2
Во тьме обреченного мира
Оказалось, что здесь и вправду до этого царила ночь, но и наступление утра не особо разогнало темноту. Она стала менее непроглядной, темно- серой, клубящейся над землей подобием грязного тумана. И за два часа пути сквозь эту хмарь мы словно бы совсем не переместились — пейзаж не менялся. Точнее, вообще отсутствовал, учитывая отвратительную видимость.
— Авенсис, как ты думаешь, что здесь произошло? — прошептала я. Пусть мы находились высоко над землей, и никого летающего рядом не наблюдалось, но я боялась повышать голос. Чудилось, что вот-вот из сумрачной пелены метнется громадная когтистая лапища и прихлопнет нас, как надоедливых мошек.
— Мне не дано знать прошлое, я могу лишь чувствовать. То, что погубило этот мир, все еще здесь, — осчастливил меня грифон.
— Ну итить-колотить, — я чуть не взвыла, — как всегда повезло, ничего не скажешь. Я вообще-то рассчитывала, что тут кроме кучки выживших людей никого не водится. Особенно всяких там древних чудищ, которые на досуге только и делают, что организуют массовое вымирание… Блин, Авенсис,
