– Вспомни еще раз то утро.
Мальчишка с готовностью зажмурился. Какое-то время ничего не происходило, но в определенный момент я поняла, что больше не вижу серые стрелки указательного камня, не вижу спутников, зато перед глазами появился ребенок лет пяти, сидевший на добела вымытом крыльце. Потом я словно увидела его глазами беседующих рядом мужчин. Трое из них были одеты в простую холщовую одежду и пыльные, украшенные заплатами бурые плащи. Четвертый мужчина, в добротной белой рубахе навыпуск и широких штанах, держал в руках небольшой прямоугольный, замотанный в серую тряпку сверток. К слову сказать, ничего приметного в той тряпке я не увидела, зато услышала слова:
– Пожалуйста, передайте эту книгу королю Еремею. Пусть ее за семью замками хранит Марфа Премудрая, пока Митяй не подрастет. Его выбрал хранитель. А коли со мной что раньше случится, пусть отведет его к Олесю.
Я слепо уставилась в прошлое, наблюдая, как бродяги, отвесив поклон, по одному принялись выходить из калитки, рядом с кривой, такой знакомой яблонькой.
– Василиса, очнись! Что ты такое говоришь? – Голос Мафани заставил видение развеяться, возвращая меня в суровую реальность. – Ты что-то видишь? Как ты это делаешь?
Медленно разжав пальцы, я выпустила руку мальчонки и отшатнулась от него с такой скоростью, словно он занялся огнем. Затем изнутри пришла дрожь, заставляя меня поежиться от накатившего холода, а через мгновение я снова почувствовала теплые лучи закатного солнышка.
– Я не знаю! Мне словно кто-то подсказывает, что надо сделать, и я делаю! – Да что же это такое? То видения, то странные приступы с потерей сознания! – Вот и сейчас, пока вы спорили, я просто очень захотела взять Митяя за руку! Потому что знала, что все увижу своими глазами…
– Что ты видела? – Тетя сделала строгое лицо, но глаза выдавали ее чувства. Если бы не лишние свидетели, я бы тут же подверглась принудительному допросу, осмотру и лечению. Не важно от чего, для нее главное – сам факт оказанной помощи.
– Двор. Четырех мужчин. И… его! – Я встретилась глазами с притихшим Митяем. Вот интересно, а что увидел-услышал-почувствовал он?
– А те слова, что ты произнесла низким мужским голосом? Кому они принадлежали?
Меня опередил Митяй.
– Батька мой так говорит. Говорил… – поправился он и, шмыгнув носом, кивнул. – Его голос!
– А я слышу и понять не могу, чей говор такой знакомый! – тут же оживился дед Олесь. – Но зачем он отдал книгу каким-то бродягам? И ведь не побоялся!
– Меня больше волнует другой вопрос! – Тетя растерянно поскребла ногтями щеку. – Если книга у нашего Еремея, почему я о том ни сном ни духом?
– И я за все свои восемнадцать лет от папеньки ни о какой такой книге не слышала! – Я задумалась, пытаясь найти в памяти хоть что-то.
– Тогда выход один! – Тетя поднялась, с хрустом потянулась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, и подытожила: – Как ни крути, а надо нам с тобой, Василек, домой возвращаться. Все разузнать, найти Страх, а уж только потом идти Ника выручать. Будем знать слабые стороны Пепельного – узнаем и как освободить из вечного плена твоего разлюбезного!
Грозное тявканье, в котором слышались радостные нотки нетерпения чувствующих кормежку зверей, Ник на этот раз услышал задолго до того, как пятиглавых псов выпустили на свободу.
После заявления кобылки, желающей, чтобы он вспомнил план своего предыдущего побега, туман забвения стал потихоньку светлеть, вырисовывая мутные образы, которые никак не хотели соединяться в одно целое. Пепельный, клетка, обряд… незнакомые, но такие близкие люди. Мать? Отец? Сестры? И наконец, перстень. «Султан желаний».
Первая тварь тенью метнулась к его клетке откуда-то сверху. Точно соткалась из кусочка свинцовых небес. Ник едва успел отшатнуться от прутьев в глубину клети, уже ставшей родным домом.
– Фу, пошла! Что тебе от меня надо?! – Решив подкрепить приказ действием, он поднял с пола камень и запустил его в прутья. Они отозвались колокольным звоном.
Пес дернулся, оскалил длиннющие клыки, намекая на то, что будет с обидчиком, если эта собачка встретит его на улице. Но вместо того чтобы бежать дальше, разыскивая зазевавшихся пленников, пес уселся на каменной площадке перед клеткой, разглядывая Ника пятью парами глаз. Вдруг он вильнул хвостом и звонко тявкнул. Как щенок!
Ник нашел глазами еще один булыжник, но поднимать его не стал. В конце концов, пес оказался весьма дружелюбным! Зачем его злить? Уж лучше попытаться с ним подружиться! Вдруг такое знакомство ему пригодится, когда он решит бежать?
– Ну, привет! Скучно тебе? – Никита сделал шаг в сторону прутьев. – И мне скучно! Хороший песик! Только хозяин твой – редкостная скотина!
Пес удивленно гавкнул и улегся у клетки, не спуская с Ника желтых глаз.
– Правда-правда! Зачем ловить и сажать в клетки кого попало? К тому же я считаю, что если даже к таким, как ты, относиться по-человечески, можно будет обойтись и без всяких клеток! Согласен?
Пес снова тявкнул, подполз ближе к клетке, жадно принюхался и вдруг заскулил, словно жалуясь Нику на свою печальную долю.
– Видимо, тебе тоже несладко живется, да, друг? – Забыв про осторожность, Ник шагнул к прутьям и, протянув руку, коснулся черной, в рыжих
