– Хочешь сказать, что это был Ник? Никаких язв, белых глаз и прочей жути?
– Именно! А еще он говорил как Ник! И вообще, почему я должна сомневаться, что мой муж смог до меня достучаться? Он же вроде маг! Забыл?
– Помню, – хмыкнул Афон и возразил: – Но я помню и о коварстве Пепельного! И тебе бы посоветовал этого не забывать! Когда он появится, надо бы проверить этого Ника на подлинность.
– Хочешь доказательств? Хорошо! Будут! Например, вот тебе первое доказательство. Пепельный всегда приходил в облике «жертвы пожара» и ни разу не воспользовался внешностью Никиты. Второе – голос! Я никогда не перепутаю голос Ника с голосом Пепельного, больше похожим на вкрадчивое шипение питона! Прости за сравнение! – Мне даже захотелось обидеться! Что за недоверие? – Уверяю тебя, я знаю своего мужа!
– Ага! То-то ты его с Пепельным так часто путала… – Афон спрыгнул с телеги и пошел рядом. – Ладно, забыли. Ник – значит Ник! Нам помощь не помешает. Ща как книгу найдем, как Пепельного напугаем… Стоп! А зачем нам его пугать, если Ник и сам спасся?
– Спасся… – неуверенно подтвердила я. – Но Пепельный-то остался! Думаешь, он отстанет от Ника? После того, что тот сделал? Нет. Мне кажется, он не умеет достойно проигрывать. Он не оставит нас в покое до тех пор, пока мы сами не подарим ему покой!
– Ответ в стиле воинов гидайцев из клана камикадзе, – оскалился Змей. – Найти, простить, понять и убить.
– О чем это таком интересном вы говорите, девочки? – Борька, устав быть просто слушателем, вмешался в разговор. – Что за пацифистские настроения – простить, понять… Давили мы этого Пепельного и давить будем! Нечего ему, гаду, Васькиного мужика плохому учить!
– Точно! – легко согласился Афон, не обидевшись даже на «девочку». – Надо только Ника дождаться и план действий разработать.
– Кстати, я в Никах – спец! – успокоил Борька. – Как только увижу – сразу пройдет у меня проверку на подлинность!
– Заметано! – Афон поднял вверх большой палец и хотел сказать что-то еще, но тут его перебил встревоженный голос караванщика. Он громко провопил что-то на епипетском наречии, и караван зашагал с удвоенным рвением.
Я вопросительно посмотрела на Афона.
– Он сказал, что все мы направляемся к во-о-он тем развалинам, чтобы переждать надвигающуюся песчаную бурю, а заодно там и переночуем! – ответил Змей, предвосхищая мой вопрос. – К полудню следующего дня мы будем уже в Кейфире. А может, и раньше.
– Не вижу никакой бури! – Я тревожно огляделась. Бездонное синее небо теперь было как на грех безупречно чистым. Ни облачка, ни тучки, ни просто белого пятнышка.
– И я не вижу. Но это не значит, что ее не будет, – равнодушно дернул широкими чешуйчатыми плечами Змей. – Эти флибустьеры пустыни могут предсказать ее начало за несколько часов. Так что примем к сведению, а там будь как будет. Кстати, тебе ничего не надо? Ну, может, пить или есть? Но учти, в кустики только по расписанию.
– Есть в такую жару? – Я передернулась. – Вот от воды бы не отказалась. А что касается кустиков – их тут просто нет. Сказал бы уж лучше – за горку.
– Это не горки, а барханы! – терпеливо поправил Афон, выудил из сумки, перевязью висевшей у него на плечах, заманчиво булькнувшую фляжку и протянул мне. – Держи. Это вода, смешанная с соком барбариса. Гостеприимный Мухамед дал мне ее, предупредив, что этот настой очень эффективно и надолго утоляет жажду. А я пока пойду, поговорю о планах с предводителем каравана.
Я только кивнула, торопливо отвинчивая крышку. Пусть. Хоть настой, хоть вода, хоть чай. Лишь бы жидкое и вкусное…
Жадно припав к фляжке, я не заметила, как ушел Афон. Прохладная жидкость остудила мое горло и тело. Кажется, даже мысли, ленивые от бесконечного жара, перестали быть медленными и тягучими, как пастила.
Завинтив крышку, я бережно уложила фляжку рядом с собой на тюки и задумалась.
Мог Никита до меня достучаться? Мог. Наглядный пример тому – Мафаня. Мог сбежать? Тоже мог. Ну а если сбежал – что ему в царстве Пепельного делать? К тому же хоть и пугает Афон, да только Пепельного в обличье Ника я еще не видела ни разу. Значит, и горевать не о чем!
Остается только дождаться встречи!
Эх!
Не удержавшись, я сунула руку в вырез рубахи и выудила завернутую в тряпицу монетку. Может, она чего прояснит.
Блеснув на солнце, она заиграла древними письменами, будто красуясь и греясь в полуденных лучах. Я улыбнулась пришедшему на ум сравнению и крепко сжала ее в кулаке. Косясь на Борьку, без умолку говорившего что-то флегматичному соседу по упряжке, я тихо спросила:
– Монетка, скажи, а человек может с другим человеком через зеркало связь держать? Через обычное.
«Решила практической магией заняться? Давно пора! А то сила есть, а ума не наросло!»
Вот язва!
– Да нет! Просто сегодня в зеркале мне привиделся муж.
«А-а-а! Чего хорошего сказал?»
– Да много чего! Но главное сказал, что встретимся скоро!
«Ну и что тебе в этом не нравится? Или поделиться хорошей новостью захотелось?»
