– Гарри О’Брайан, – выпалила она. – Ты его допрашивала?
– Конечно, мы его допрашивали, – сказала Джейн. – Откуда ты про него знаешь?
– Я читала, что он когда-то угрожал Сканлону. После самоубийства Китти О’Брайан о нем писали в газетах. Я думаю, он тут как-то поучаствовал. Я узнала его голос.
– Ты с ним разговаривала? Что, черт побери, ты делаешь?! Вмешиваешься в ход следствия?!
– Мы случайно встретились в Олмстед-парке. Я поехала посмотреть на место преступления, думала, может, вспомню что-нибудь. И там был О’Брайан. Мы обменялись несколькими словами, и меня вдруг как обожгло. Я слышала его голос прежде. Может быть, в ту самую ночь.
– В субботу?
– Ведь такое возможно! Хотя я многого и не помню, какие-то обрывки в памяти все же сохранились. Лицо, голос.
– В ту ночь ты не могла с ним пересечься. У него алиби.
– Ты абсолютно в нем уверена?
– Он ездил к знакомой в Свампскотт. Мы с Фростом с ней разговаривали, она клянется, что О’Брайан просидел у нее до полуночи.
– Ей можно верить?
– Она архитектор. И ее мать присутствовала. Судя по всему, вечер дочка устроила, желая познакомить маму с Гарри. Алиби железное, Маура.
Но и повесив трубку, Маура не могла отделаться от уверенности, что тем вечером слышала голос Гарри О’Брайана.
Она села на диван в гостиной, вытянулась на подушках, пытаясь вызвать еще одно воспоминание. Здесь она проснулась утром в воскресенье. А предыдущей ночью кто-то уложил ее на диван. Произносили ли здесь какие-то слова – слова, которые она все еще могла помнить? Маура закрыла глаза.
В дверь позвонили.
Маура резко села, сердце стукнуло в груди. Она заставила себя подняться, заглянуть в глазок.
На крыльце стояла молодая темноволосая женщина, невысокая и хорошенькая.
Маура глубоко вздохнула, чувствуя, как страх отпускает ее. Открыла дверь:
– Слушаю вас.
– Извините, что беспокою, – сказала женщина. – Я ищу дом Дэвида Чатуорта. Знаю, он живет где-то здесь, но у меня в сотовом сел аккумулятор. Не могли бы вы дать мне на минутку вашу телефонную книгу?
– Конечно. Подождите, – ответила Маура.
Она пошла на кухню, где лежала телефонная книга. Пройдя половину пути, Маура услышала, как захлопнулась входная дверь.
Услышала за спиной приближающиеся шаги.
5
Джейн, встревоженная разговором с Маурой, села за письменный стол. «Меня словно обожгло» – так Маура описала свою реакцию на О’Брайана, уверенная, что она с ним встречалась. Но встреча не могла произойти в тот субботний вечер, так как О’Брайан находился в доме знакомой в Свампскотте.
Она открыла файл с записью разговора с Моникой Варгас – женщиной, к которой ездил О’Брайан. Тридцать пять лет, архитектор, живет во впечатляющем доме с видом на море. Она без запинки рассказывала о визите О’Брайана, уверяла Джейн и Фроста, что О’Брайан приехал около шести, пообедал с Моникой и ее матерью, а потом они втроем смотрели на дивиди фильмы Вуди Аллена. О’Брайан покинул их дом около полуночи. Моника дала полицейским телефон матери на случай, если они захотят получить еще одно подтверждение.
Да, железное алиби.
Но теперь, думая о том разговоре, Джейн вспомнила подробности о Монике, которые внезапно показались ей важными. Ее самообладание, ее красота. Привлекательная женщина, профессионал, уверенная в себе и состоявшаяся.
Как Сара Шапиро и Китти О’Брайан. Как Маура Айлз.
Она повернулась к компьютеру, собираясь поискать что-нибудь о прошлом Моники, но тут зазвонил телефон.
– Нам наконец удалось снять защиту со смартфона Сканлона, – сказал Фрост.
– И у нас есть доступ к его звонкам?
– Ко всему. И ты не поверишь, что мы нашли.
Войдя в криминалистическую лабораторию, она увидела возбужденное лицо Фроста. Он сидел перед монитором компьютера, а принтер выплевывал распечатанные листы.
– Он почти не звонил с этого телефона. Но зато отправлял с него эсэмэски. – Фрост показал на экран. – Они все здесь – первая отправлена четыре года назад. Их всего около дюжины. И все отправлены одному получателю.
Джейн уставилась на дату последней эсэмэски.
