Найти его оказалось нетрудно: яркая вспышка полицейской ленты все еще огораживала заросли кустов. Маура узнала скамейку на берегу реки, два сомкнувшихся кронами дерева, которые видела на фотографии места преступления. Она разглядывала развороченную ногами криминалистов землю, параллельные канавки в земле – след, оставленный колесиками тележки, на которой вывозили тело.
Судя по отчету, во время нападения Сканлон находился на мощеной дорожке. Потом его тело оттащили вниз по крутому берегу и оставили почти у самой воды – камни там все еще имели бурый цвет. Там он умер, истекая кровью, подумала Маура. А здесь, на тропинке, где она стоит сейчас, ему наносили удары ножом.
Она закрыла глаза и попыталась представить, как это место выглядело в темноте. Попыталась отыскать в своей памяти след пребывания здесь. Вспомнить, как она держала нож, снова и снова вонзала его в тело.
Маура услышала треск веточки и открыла глаза. Повернулась: в нескольких ярдах от нее среди деревьев стоял человек. Давно ли? Вероятно, она была настолько одержима идеей найти место преступления, что просто не заметила его. Она тут же обратила внимание на тишину уединенной части пруда. Ни бегунов трусцой, ни отдыхающих пар. Только она и человек, смотревший на нее из-за деревьев.
Незнакомец двинулся к ней, и когда вышел из тени на солнце, Маура обратила внимание на его седые волосы и хромоту, словно у человека болела нога. Страх прошел, и она осталась на прежнем месте, а неизвестный медленно приближался к ней.
– Вы из полиции? – спросил он.
– Нет. Нет, я просто пришла посмотреть…
– Значит, вы слышали, что здесь случилось. Убили мужчину в субботу вечером. Об этом во всех новостях говорили. – Он остановился рядом с ней, устремил взгляд на речку. – Представить себе: его убили прямо здесь.
Она некоторое время разглядывала его лицо и вдруг поняла, почему оно ей знакомо.
– Вы – Генри О’Брайан.
Он вздрогнул, посмотрел на нее, и ей показалось, она увидела подобную же вспышку узнавания в его глазах. Но нет, невозможно, подумала она, – они никогда не встречались.
– Откуда вы знаете мое имя? – спросил он.
– Я знаю, ваша дочь – одна из его жертв. – Она махнула на реку, где нашли тело Сканлона. – Я читала статью в «Глоуб». О том, что вы угрожали ему, после того как она…
Ее голос смолк.
Он закончил за нее мучительную мысль:
– После того как она покончила с собой.
– Я вам очень сочувствую, мистер О’Брайан. Даже представить себе не могу, как ужасно потерять собственного ребенка.
– Никто не может, пока оно не случается. И тогда вы ни о чем другом не можете думать, не можете чувствовать ничего другого. – Он посмотрел в сторону реки. – Я пришел плюнуть на его могилу. Вы думаете, я плохой человек?
– Думаю, вы скорбящий отец.
Он кивнул, его худые плечи ссутулились.
– Я полагал, мне станет лучше, когда я узнаю о его смерти. А я чувствую только… облегчение.
Он посмотрел на нее, и снова Мауру охватило странное чувство узнавания. «Я откуда-то знаю его. И думаю, он знает меня».
– А вы почему здесь? – спросил он.
– Хотела посмотреть, где его убили.
– Вы его знали? – Он помолчал, потом тихо спросил: – Неужели и вам досталось от этого ублюдка?
Она не ответила, но не сомневалась: О’Брайан прочитал ответ на ее лице. «Да, мне досталось от него. Но вопрос в другом: досталось ли ему от меня?»
– Запомните это мгновение, – сказал он. – Смерть монстров всегда нужно праздновать. Я боялся, что не доживу до этого счастливого часа, но вот я здесь. А он горит в аду.
Последние три слова подожгли бикфордов шнур воспоминания. Не сами слова, но голос, дрожащий от ярости. Маура слышала его прежде.
– Извините, – сказала она, отступая.
Он посмотрел прямо на нее, вперился взглядом в ее лицо. Увидел слишком многое.
Из-за поворота появились два бегуна. И тут Маура решила, что наступил удобный момент для отступления. Она быстрым шагом пошла назад, к пруду Леверетт, туда, где люди. Только раз она остановилась, оглянулась и увидела: О’Брайан стоит на том же месте, но по-прежнему не сводит с нее глаз.
Она ехала домой, вцепившись дрожащими руками в баранку. И только когда завела машину в гараж и закрыла двери, дыхание ее стало выравниваться, сердце перестало колотиться как сумасшедшее.
Первым делом Маура позвонила Джейн.
