– Юль, это я, – в комнату заглянула Надя и улыбнулась мне. – Ну как ты тут? Тебя эти двое придурков еще не довели до энуреза?
– Доведут, за ними не залежится, – отозвалась я, подхватывая ее легкомысленный тон. – А ты здесь чего делаешь?
– Решила зайти. Уходя с этим клыкастиком, ты была явно не в форме.
– Я и сейчас не лучше.
Надя внимательно присмотрелась ко мне.
– Вижу. Не темни. Что опять пошло не так?
– Я – дура, – призналась я. Но поразить этим признанием Надежду не удалось.
– Я тоже. И что? Живем же как-то!
– Да, но ты просто дура, а я – дура с Силой.
Надя подняла брови, и я механически отметила, что до вампирского изящества ей далеко.
– Заметь, ты еще и с инициативой.
– Да от этого не легче. Этот клыкастый идиот промолчал – и мы едва друг друга не угробили!
– Это как?
– А так. Вампир попользовался своей силой для Второй Печати. А я почему-то восприняла это как агрессию. И ответила своей. Нравится?
– Нет. Что было дальше?
– Мы чудом друг друга не угробили. И вас – тоже.
– Подробности?
Я пожала плечами и пересказала все свои ощущения. Добавив и внезапный приступ слабости. И выводы Мечислава. Надя выслушала – и от души резанула ножом по живому.
– Ты – дура, а твой вампир – козел и сволочь. И я ему сейчас об этом скажу!
– Надя!
Бесполезно. Подруга вылетела за дверь. И остановить ее не смогла бы и Великая Китайская стена. Я вылетела вслед за ней. Мечислав – это вам не Дюшка. Хотя и тому я бы не осмелилась хамить. В обычном состоянии – не осмелилась бы. А то, что я козлила ему в лицо… Просто он меня довел до бешенства, и я не соображала, что делаю.
Вампиры сидели в гостиной. Я обратила внимание, что Даниэль тоже выглядел изрядно потрепанным. Такое ощущение, что его пыльным мешком отлупили. Но на лице никаких следов не было. Мечислав выглядел спокойным и прекрасным, как и всегда – этакая картинка из журнала о тяжелой жизни простых британских аристократов. Надя подлетела к нему.
– Что вы себе позволяете, черт вас дери?! Кто вам разрешил проделывать такое с моей подругой?!
Вампир даже бровью не повел. Со стороны казалось, что складка на джинсах волнует его куда больше, чем разъяренная Надежда.
– Ваша подруга не возражала.
– Мало ли что она не возражала?! Вы воспользовались ее растерянностью! Как у вас только совести хватило?!
– При чем здесь моя совесть?
– Действительно! При чем здесь то, чего у вас нет?! Так вот! Можете катиться к черту! Юльку я с вами больше не отпущу! Хватит!
– Надя! – возмутилась я.
– А что – Надя?! Что – Надя?! – завелась подруга, с пол-оборота накидываясь на меня. – Ты что – не поняла?! Этот козел тебя просто использует! И запросто подставит! Никуда ты не поедешь! Здесь, со мной, безопаснее!
– Здесь, с вами, далеко не безопаснее, – спокойно отозвался Мечислав. – Что вы сможете сделать, если вас найдет Андре? Хамить ему, как и мне, в лицо? В отличие от меня, он не настолько милостив и всепрощающ.
Мечислав встал и сделал несколько шагов к подруге. Надюшка заметно побледнела, но не отступила.
– Вырвете мне глотку или просто выпьете до дна, как какой-нибудь вурдалак?
– Я подумаю. И учтите, Юле позволено многое из того, что не позволено вам. Или Даниэлю. Кто бы ни оказался ее хозяином, он – или она – не станет причинять госпоже Леоверенской никакого вреда. Вы же не будете ломать машину, на которой ездите. Вы будете холить ее, лелеять, заботиться…
– Юля – не машина, – огрызнулась Надя. – Вы хоть понимаете, что здесь – живые люди?
– Нас здесь равное количество. И живых, и неживых. Разделимся на партии и начнем выбирать депутатов?
– Лучше выбрать для одной из партий осинку покрепче, – пробормотала Надюшка.
– Это мы обсудим, если все останутся живы. Впрочем, если все сложится хорошо, я сумею позаботиться о своих друзьях.
– Заботливость из вас так и прет, – огрызнулась я.
– Юля, а чем вы недовольны? Вы ввязались в эту заварушку, это был ваш осознанный выбор. Вы хотели помочь подруге?
– Я и ей не помогла, и родных подвела.
