остальное, если буклет не врал, довели до ума. Для военного истребителя по-прежнему не годится, но тихоходу-транспортнику дополнительная защита, хотя бы от метеоритов, придется кстати. – В принципе, если эти штуки будут не зеленые, а темно-синие или серебристые…
– А я тебе что говорю! – восторжествовал Вениамин. – По-моему, очень достойный вариант!
Доктор попытался на ощупь взять с тарелки ломтик сыра, потом колбасы, потом хоть чего-нибудь и уставился на Станислава с почти священным ужасом: «КАК?!» Капитан с усмешкой покачал головой и взглядом показал вниз. Незаметно просочившаяся обратно под стол Котька в глубокой задумчивости сидела между хозяйскими ногами, пытаясь понять: она в раю или вот-вот лопнет? Из пасти у кошки торчала веточка прилипшей к колбасе петрушки, которую брезгливость не давала проглотить, а жадность – выплюнуть.
– Валентине Сергеевне ты бы наверняка понравилась! – с досадой бросил доктор.
Котька презрительно икнула, выронила петрушку и на негнущихся лапах побрела к выходу.
– Ладно, на следующей станции свяжусь с дилером, – решил Станислав. – Если действительно за шесть часов установят, то рискнем.
– Рисковать – это продолжать летать на безоружном корабле, – возразил Вениамин.
– Брось, уйма народу так летает, и ничего.
– Им можно, а нам уже статус не позволяет.
– Это какой еще статус?!
Котька уперлась в дверь, помедитировала на сенсор и трагически заорала, сообщая, что животному в ее состоянии прыгать категорически противопоказано.
– Великих и ужасных космических мозгоедов, – со вздохом пояснил Вениамин, вставая. – Порабощать низшие расы голыми щупальцами крайне неприлично, спроси у Лики! А как врач могу добавить, что и негигиенично.
Станислав усмехнулся:
– Ну разве что ради порабощения… Ты на кухню? Захвати и мне чего-нибудь пожевать!
– Непременно, – выразительно пообещал друг.
Маяком это здание никогда не служило, местные прозвали его так из-за расположения и внешнего вида: трехэтажная башня на краю мыса сперва была монастырем, потом музеем, а теперь отелем – шикарным, но с дурной репутацией (и слава богу, иначе невинных жертв оказалось бы намного больше).
С моря дул сильный холодный ветер, начесывая трехметровые волны. Они выкатывались на пляж до самой трассы или вдрызг разбивались о скалы, переполняя уши какофонией грохота, плеска и шипения, а эфир помехами.
А еще быстро темнело, и это было плохо. И физически, и психологически – чем ярче направленные на здание прожекторы, тем больше в нем темных углов и гуще в них тени. Внутреннюю подсветку пираты, разумеется, отключили: свое логово они знали назубок, к тому же среди них было немало ксеносов, предпочитавших ночь дню.
– Не нравится мне это. – Капитан Рейн, командир роты, облизнул губы, и так уже обветренные и растрескавшиеся. – Похоже, эти гады неспроста время тянут.
Старшина Петухов кивнул и снова приник к биноклю. То, что Ржавый Волк сам предложил переговоры, уже настораживало, а дебильные, хоть и выполнимые требования – тем более. Выполнять их, впрочем, власти не собирались, и Волк знал это как никто другой. Но зачем-то продолжал ломать комедию.
Маяк казался безжизненным, хотя в нем по данным разведки засело около восьмидесяти «единиц противника» – людей, инопланетян и киборгов. Плюс семнадцать заложников, в чьей подлинности Станислав сильно сомневался. Скорей всего за них выдавали пиратских девок, отельную прислугу (прекрасно знавшую, кто у них в гостях) и новичков, еще не успевших засветиться в полицейской базе. Но доказательств, что это одна шайка-лейка, не было, а значит, мать их, приходится играть в благородных освободителей.
– Надо штурмовать, – уверенно бросил старшина, опуская бинокль. – Прямо сейчас, пока хоть что-то видно.
– Без приказа?
Станислав выразительно посмотрел на старшего по званию – но не боевому опыту.
– Они не собираются сдаваться. Ждут подмоги или еще чего, черт их знает. И дождутся, если мы так и будем мяться, как девственник перед борделем.
– Но наши психологи проанализировали ситуацию и…
– Клал я на их анализы, – бесцеремонно рубанул Станислав. – Волк не идиот и не самоубийца. Он точно знает, чего хочет и как это получить. А перед камерой просто выкобенивался, мозги нам пудрил.
– Откуда ты знаешь?
– Если бы я хотел изобразить психопата, тоже шпарил бы фразами из конспекта второго курса военно-десантной академии.
– А ты учился в академии? – изумился капитан. – Почему тогда не офицер, разжаловали?
