неприятно.
У Теда имелась своя, более кровожадная версия.
– А может, у альфиан сломался синтезатор этого, бесчервяного, питания и им пришел каюк еще до бури?
– Брать в такую дальнюю и опасную экспедицию единственный синтезатор слишком рискованно, необходимо хотя бы два. Альфиане же знают, как они зависимы от симбионтов.
– Значит, оба сломались.
– Тед, даже если допустить, что вероятность поломки синтезатора двадцать процентов, то какова вероятность поломки обоих?
– Сорок, – уверенно ответил парень.
– Хорошо же ты математику в своей академии учил!
– При чем тут математика? – удивился пилот. – Я посчитал не по теории вероятности, а по закону подлости: если какая-то штука считается неубиваемой и тем не менее сломалась, значит, запасная тоже стопудово накроется!
– Ткнвсгдибвт! – авторитетно подтвердил Михалыч.
– Ну хорошо, допустим, – смирился Станислав не столько с версией пилота, сколько с его бурной фантазией. – Но ведь Аайда сказала, что некоторые симбионты выжили, просто размножаться перестали.
– И мутировали! – зловеще подхватил Теодор. – Сожрали хозяев изнутри, а потом разбежались по базе в поисках новых.
– Расползлись, – машинально поправила Полина.
– А это смотря насколько мутировали.
– Или мы просто разминулись, – предложил более реалистичную, но тоже неприятную версию Вениамин. – Альфиане закончили исследования или решили, что продолжать их в таких условиях невыносимо, свернули работу и улетели.
– Короче, садимся и ищем базу или хотя бы место, на котором она стояла, – принял решение капитан. – А там по ситуации. Если за сутки-другие ничего не найдем или новая буря начнется, составим для Аайды объяснительную записку с голографиями местности.
– Или с гонящимися за нами мутантами, – пробормотал Теодор себе под нос.
Станислав кашлянул, напоминая, что до вымышленных мутантов еще надо долететь, а настоящий капитан – вот он, рядом.
«Космический мозгоед» медленно летел над песчаной пустыней, слишком ровной даже для водной глади – там хотя бы волны есть. Из песка там-сям торчали каменные пики, в свете фар и отражателей распускавшиеся пучками теней. Внешние датчики показывали плюс восемь по Цельсию и практически полное отсутствие ветра, прямо не верится, что каких-то полчаса назад здесь свирепствовал ураган.
И никакой базы.
– А это что за хренотень?!
К основанию одной скалы лепилась странная конструкция из тонких переплетающихся балок, похожая на каркас древесного гриба с плоской шляпкой.
– Местная растительность? – предположила Полина.
– Или все, что осталось от базы? – Теодор подвел корабль ближе, посветил на загадочное сооружение-образование. Местами оно оказалось опаленным, местами оцарапанным и, пожалуй, все-таки рукотворным.
Покружив по округе еще с полчаса, космолетчики больше ничего подобного не заметили и пришли к печальному выводу, что это, похоже, и была их цель.
– Но что случилось с альфианами? Надо бы все-таки высадиться и осмотреть остатки базы.
– Осмотрим, – пообещал Станислав. – Только лучше при дневном свете, чтобы ничего не пропустить.
– А сейчас куда, обратно на орбиту?
– Нет, давайте садиться, раз уже прилетели, чтоб завтра заново это место не искать. Только лучше не впритык, а вон там, на поле.
Тед кивнул. Мало ли что здесь произошло, могло и опасное остаточное излучение сохраниться, и химзаражение, и инфекция.
Отлетев на километр, корабль мягко приземлился в центре пустоши. Даже слишком мягко, экипаж почти не почувствовал финального толчка, а взвихрившийся песок почти мгновенно осел.
Теодор, сам не ожидавший от себя такой аккуратности, выглянул в иллюминатор и выругался. Линия песка проходила аккурат по нижнему краю рамки.
Несколько минут экипаж напряженно смотрел на нее, боясь лишний раз шевельнуться, но уровень песка не поднимался.
– Кажется, мы просто провалились в него, как в сугроб, до более твердой почвы, – совместно с Машей заключил Дэн. – Глубже уже не засосет.
– Попробуем взлететь? – предложил пилот.
Михалыч категорически высказался против этой идеи: если из-за наглухо забитых песком дюз двигатели выйдут из строя, то аварийной службы придется ждать долго.
