меня неприятно поразила фраза «мы запрещаем нашим мужчинам». Они же не животные! Наверное, под впечатлением от несправедливости высказала свое мнение:
– Я сама люблю мясо и, думаю, не вправе запрещать кому-нибудь. А Биана, больше чем уверена, чихать хотел на мои запреты. И запах его тела очень тонкий и приятный, – пока говорила, заметила, как едва уловимо изменилось лицо Иванки, она внутренне закрылась и подтянулась, словно ожидая нападения. – Мне кажется, каждый должен выбирать сам – есть мясо или нет…
Уже заканчивая последнюю фразу, я почувствовала тяжелые большие ладони на своих плечах.
– Я тоже большой любитель мяса и рад, что в данном вопросе у нас тоже нет разногласий, – прервал меня на полуслове довольным голосом Тарий.
Одной рукой придерживая за бедра, а второй – под грудью, он приподнял меня над полом и уткнулся теплым носом в изгиб между плечом и шеей. От него сразу пришло полное удовлетворение и нахлынувшее волной спокойствие, стоило ему прижать меня и глубоко вдохнуть. Все произошло очень неожиданно. Похоже, пока я была поглощена беседой, забылась и перестала контролировать общий эмоциональный фон.
Иванка с едва заметной насмешкой пробормотала:
– Ну еще бы, месс Биана… Хочется надеяться, что вы способны оценить сокровище, попавшее вам в руки.
Судя по тому, как сжались вокруг меня руки Бианы, он оценил. Я напряглась, приготовившись выбираться из захвата, но он, видимо, предположил мои дальнейшие действия, потому что аккуратно поставил на ноги и как ни в чем не бывало поинтересовался:
– Надеюсь, вы не против, если я присоединюсь к вашей трапезе?
– Нисколько, месс. Наоборот, будем рады! – весело прощебетала Иванка, быстро скользнув взглядом по моему напряженному лицу.
В свою очередь, я одарила ее недовольным взглядом, который илишту проигнорировала. Ну и пусть сама разговаривает с Тарием, а я с удовольствием послушаю.
Мужчина, набившийся к нам в компанию, быстро сходил за едой и расположился рядом со мной.
Иванка стояла напротив, облокотившись на столешницу локтем, подперев подбородок рукой, и вела светскую беседу:
– А где вы живете, месс Биана?
Он возил трехзубой вилкой по тарелке, мешая пюре из овощей, раздумывая, что ответить. Но заметив мой интерес, произнес:
– В Самуре, миси Надара.
– Хм-м-м, на мужской половине, неудивительно…
Девушка едва заметно приподняла бровь и продолжила любопытствовать:
– А ваши родители, месс?
– В Акваре, вместе с моими братом и сестрой, миси! – Тарий все сильнее хмурился. Он явно не испытывал удовольствия от того, что его почти допрашивают. Не привык.
– Потрясающе! Моя семья тоже проживает в Акваре, может, мы чаще будем видеться… потом. Скажите, миса Биана – добрая женщина? И как она примет миси Есению?
А действительно, как меня примут? Везет же ему – семья большая есть!
Тарий заметно напрягся, повернулся ко мне и попытался поймать взгляд, но я упорно смотрела в тарелку, хотя не прочь была услышать его ответ. И запоминала обращения, принятые у илишту: миса – замужняя женщина, миси – обращение к незамужней.
– Моя мама – очень добрая, Есения, и главное – умная. Она знает, что значит любая анна для своего аннара, и не позволит себе поступать глупо и необдуманно, – проскрежетал Тарий, обращаясь ко мне.
Стоило ему замолчать, Иванка вновь защебетала:
– А где вы планируете жить, месс Биана… вместе с Есенией?
Мне показалось, что из его груди донесся глухой, едва слышный рык. Похоже, его терпение не безгранично в отношении любой представительницы противоположного пола, не только меня. А что я? Я молча слушаю – не придерешься.
– Есения осмотрится на Илишту, и мы примем окончательное решение, – «мы» он словно выплюнул себе в тарелку. Затем бросил туда же вилку, так и не попробовав ничего, подхватил поднос и, буркнув извинения, устремился на выход.
Задумчиво проводив взглядом спину удаляющегося Тария, Иванка неодобрительно заявила:
– Вот, говорю же, что с мясом надо прекращать. В моем доме мяса не будет. И вообще, мужчина должен быть спокойным, сдержанным и покладистым… как месс Фисник, – она мечтательно подняла лицо. Жаль, глаз из-за очков не видно – наверняка сверкают. – Вот пример идеального мужчины!
Я усмехнулась, тоже посмотрев вслед раздраженному безопаснику, затем, так же отставив поднос, предложила:
– Пойдем, покажу кое-что.
Иванка заинтересованно уставилась на меня: по глазам не заметно, конечно, очки скрывают выражение, но все ее чувства для меня как на ладони. Она искренне наслаждалась каждым мгновением пребывания на «трех семерках». Как будто главный приз в лотерее выиграла. Все ее проблемы, боль утраты и переживания затаились глубоко внутри, а восторженное любопытство, интерес и удовольствие от происходящего буквально бурлили.
