Я тут же спросила, воспользовавшись ее заминкой:
– А что за катастрофа произошла? Что послужило причиной?..
До меня дошли стыд, раздражение и нежелание пояснять, но девушка все-таки ответила:
– Согласно хроникам, боги поспорили, кто сильнее, а слабые, но верные илишту стали разменной монетой… Ты веришь в это?
Она немного развернулась ко мне и посмотрела в глаза, сняв очки. Я только пожала плечами, а потом неуверенно кивнула. Сложно представить илишту слабыми… Иванка хмыкнула, прочитав на моем лице сомнения.
– Это наш позор и боль, и мы тщательно их скрываем. Пройдет еще немного времени, и Харт возродится вновь, и тогда мы сможем смыть тот позор. Хотя сейчас для тебя это не важно. Понимаешь, с вхождением илишту в космическое сообщество миров началось брожение в умах мужчин и женщин. Пошли спонтанные привязки мужчин илишту к иномирянкам, иногда счастливые, а иногда и жуткие – со смертельным исходом. Просто представь: огромный илишту рядом с женщиной чивасом. – Иванка передернулась и с кривой усмешкой продолжила: – Был у нас сосед, которому не повезло по глупости с такой связаться. Она даже по меркам самих чивасов мелковата…
Я не вытерпела, потому что чивасов много повидала, и тут же поинтересовалась:
– И как они сексом занимались? При таких-то различиях в размерах и формах?
Рассказчица снова криво ухмыльнулась и, чуть отведя глаза, ответила, подкрепляя выразительными жестами:
– Ну, медицина у нас, слава звездам, на самом высоком уровне, так что обкорнали… обстругали… Нет, наверное, обрезали.
– Кого обрезали? – у меня вытянулось лицо.
– Не кого, а что! – Иванка хохотнула, прежде чем пояснить. – Половой орган ему обрезали и обстругали. После аннар довольный ходил, значит, у них с этим все нормально стало, а то поначалу бесился… Теперь на плече свою чивасу носит. Они долгое время копили деньги на бионическое вынашивание общего потомства, а то чиваса не пережила бы беременности.
Понаблюдав за моим лицом, на котором наверняка отразилась целая гамма эмоций, Иванка продолжила лекцию по истории своей родины:
– Вот из-за подобных случаев пришлось вводить защитную одежду. На Харте были выработанные тысячелетиями правила жизни: не смотреть в глаза чужакам, не касаться друг друга. Да еще столько правил! Но Вселенная бесконечна и многообразна. Вот так и начали происходить различные события, которые привели к гибели Харта, а мы оказались на новом Илишту. И мир свой наглухо от всех закрыли, лишь с несколькими расами контактируем. Кстати, тсареки были в их числе, пока ваша планета тоже не исчезла из этой реальности. Давно это было. Но процесс разложения и расслоения нашего общества уже был запущен. Сначала мы просто обустраивались, выживали, а потом… – последовали тяжелый вздох и обреченный жест с соответствующим набором чувств, – …произошло разделение на мужскую и женскую половины. Теперь на женской стороне живут семейные пары со своими детьми и мужчины илишту, еще не прошедшие сараш или желающие стать аннарами раньше положенного законом предельного возраста. А на мужской – половозрелые свободные мужчины.
– Так что, вы друг друга посещать не можете? Это запрещено? – изумилась я, слушая печальную историю.
– Нет! Не запрещено, но… не знаю, а смысл? Им песню ветра послушать, а нам на радужные небеса посмотреть?
– Песня ветра… радужные небеса? – продолжала удивляться я.
– Сама все увидишь. Так не объяснить, – Иванка махнула рукой. – А вообще, ездим… Ну, раз в год, два… прогуляться… Свободные женщины ездят, но познакомиться для серьезных отношений редко получается. Мужчины так носятся со своей свободой, что дошло до того, что полторы тысячи лет назад произошел сильнейший демографический спад. Стариков осталось больше, чем новорожденных детей. Мы оказались на самом краю полного вымирания. Поэтому был созван Большой Совет и принят новый свод законов. Четко обозначили возраст, после которого любой мужчина обязан выбрать себе анна. Как у нас говорят, ради своей расы и продления жизни нашему миру. Ограничили количество аннаров у одной анна до одного и основательно скорректировали уклад жизни. Постепенно ситуация изменилась в лучшую сторону, но все равно, – девушка понизила голос до шепота, словно боялась, что ее услышат, – главная проблема любого илишту – одиночество.
Судя по эмоциям, Иванка сильно переживала за себя и свою родину. Переживала и, несомненно, испытывала горечь, сознавая слабости своего народа. Затем уже снова обычным голосом заявила:
– Вот так и живем. Каждый боится стать зависимым или подчиненным, а проигрываем все!
Я пожала плечами, а она, опять распалившись, спросила:
– А что потом делать будем?
– Может, руками, ртом или помять? – неожиданно раздался неуверенный голос бионика, предложившего экспрессивной илишту «высокотехнологичный» ответ.
Красотка еще раз внимательно осмотрела наши фигуры, видимо выясняя, что конкретно тут можно помять… Немного помолчали, наблюдая за роботом, – и обе зашлись от хохота. Бионик продолжал сидеть, уставившись на нас пустыми безэмоциональными глазами, изображая на лице «работу мысли».
– Знаешь, я впервые бионика в женском виде в работе, так сказать, вижу, – сквозь смех выдохнула Иванка. Посмотрела на нее, на себя в отражении,
