Ветер сменил своё направление на западное, дуя вниз по глотке каньона, что питал эту заводь. Жалящий дождь стегал теперь с боку. С ним пришёл нарастающий рёв, который скорее ощущался, чем слышался. В горах над ними хлестало, должно быть, ещё сильнее, чем здесь.
Драй радостно перегнулся через кромку скалы, борясь с коротким поводком руки хайборна.
— Назад! — закричала ему Джейм, к ней присоединился голос Тиммона: «Ран, отпустите его!»
Аден скорчил им гримасу, напоминающую маску печального клоуна. — Как ты можешь этого тоже не понимать? Нет, нет. Пери, вспомни, как мы в первый раз поймали этого уродца на его рыбном извращении? Он не желал плакать, когда его били, потому что был вместе с этим чёртовым карпом. Какое право имеет этот ублюдок, чтобы нас игнорировать или пытаться сбежать? Какое право имеют подобные создания на само своё существование? Тебе никогда не следовало порождать такое, Пери. Дистан, вы тоже тогда посмеялись. Так много мерзости собралось нынче в Тентире: шаниры, полукровки, даже противоестественная сестра Верховного Лорда, да спасут нас предки. Ну, в моих силах очистить училище хотя бы от одного уродца.
Он встряхнул Драя. — Позови его, парень, позови своего мерзкого дружка.
Как будто в ответ, ввысь поднялась обширная голова, которая с оглушительным грохотом рухнула вниз на скалу. Её глаза были размером с рулевые колёса; её усы ощетинились во все стороны, острые, как шпоры петуха. Пещерообразный овал рта был широко распахнут. Наружу вывалилось нечто вроде бледного языка, который уцепился за камень переросшими ногтями. Съеденная Когда-то существовала только по бёдра, остальное уходило в глубину глотки гигантского сома. Её кожа мерцала бледно-зелёным; её волосы ниспадали вниз подобно морским водорослям во время отлива. Но её повёрнутое вверх лицо сияло нечеловеческой красотой, которую не портили даже его светящиеся глаза и зубы-иголки, обнажённые в улыбке.
Драй вырвался на свободу и заключил её в объятья, а её руки сомкнулись вокруг него.
— ГЛУП, — сказал сом и проглотил их обоих.
Аден запоздало поднял копьё, чтобы вонзить его в один из глаз создания, но оно скользнуло обратно в воду, за пределы досягаемости. Взметнувшаяся вверх вода перехлестнула через кромку утёса.
К этому времени уже вовсю ревел ветер, а по руслу Крепыша неслась стена обломков, похожая на некие зубастые челюсти и двигающаяся прямо на них. Возникшие сзади руки дёрнули Джейм и Тиммона назад. Мешанина из веток, стволов деревьев и валунов ободрала лицевую часть утёса, увлекая Адена вместе с собой. Затем стена воды ударилась в камень, взорвавшись облаком брызг. Ливневый паводок сметал и тащил с собой всё, что встречалось ему на пути. Ран Аден на мгновение показался на гребне прилива, а затем тот поднял его над кромкой Котла Тёмного Порога и потащил его вниз.
— Я ошибся, — сказал Комендант. — Мы разобрались с Раном Аденом ещё до рассвета.
Джейм развернулась и обхватила его руками. — Ран, вы вернулись!
— Ээ. да, — сказал он, освобождаясь от её объятий. — Похоже, по мне тут скучали. Бедный Аден. Он стал становиться проблемой, как я обнаружил, вернувшись этим вечером и найдя его не только пытающимся уморить бегом моего дежурного офицера, но и вселившимся в мои покои. Однако я боюсь, что вы также потеряли друга, а вы, Лордан, полубрата.
— Может и потеряла, — сказала Джейм, задумчиво глядя в реку, — но я допускаю, что Драй наконец-то оказался там, где ему всегда хотелось быть, а Съеденная Когда-то всё-таки получила Любимчика по своему вкусу. Поглядите. Дождь кончился.
Глава XIII
Секреты
44-й день весны
Долгий затяжной ливень наконец стих, но серое небо всё ещё тяжело сдавливало собой всё Заречье. Низкие, торопливые облака укутывали собой верхушки гор, периодически сплёвывая водой на промокшую землю внизу, как будто в раздумье.
— Помни, — говорила, казалось, каждая капля. — То, что я устроила перед этим, я легко могу повторить снова.
Торисен стоял посреди своих разорённых посевов, оценивая ущерб. Хотя сам Готрегор стоял на высоком утёсе и потому избежал разлива, посевные поля, лежащие вниз по течению у извива Серебряной, оказались полностью уничтоженными. Земляные плотины заливного луга, где выращивали сено, исчезли бесследно. От террас для зерна выше по склону остались только отдельные полосы, уцелевшие от разрушения вязким месивом оползней. Озимая пшеница и рожь были ободраны до стеблей, а затем прибиты к земле. Весенние посевы, которые так недавно сеяли с такими надеждами, были смыты прочь. Из-за поздней, холодной весны, лён и ячмень ещё не успели посеять, но теперь это тоже было невозможно, пока не будут восстановлены террасы.
— Так что со временем у нас будет ячменный хлеб, пиво и достаточно прочной верёвки, чтобы нам всем на ней повеситься, — сказал Торисен кисло.
Его управляющая Рябина бросила на него косой взгляд. Её лицо, как обычно, совершено ничего не выражало, замороженное шрамами через весь её
