бы теперь ни за что не обрушились.
Чахотка изучал свои ногти. — Так ты винишь во всём нас?
Холли ответил злобным взглядом. Хотя он имел дело с Рандирами всю свою жизнь, он не мог сравниться с ними ни в хитрости, ни лоске.
Довольно скоро Чахотка ушёл, понимая, что им придётся дожидаться экспертного заключения.
Холли уставился на залитую лунным светом землю, мерцающую серебром под сверкающим водяным покровом. — С этого поля мы получали б
— В данный момент я не вижу, что я мог бы поделать, — сказал Торисен. — У Рандиров хороший аргумент. И всё же они хотят, чтобы их претензии признала и утвердила остальная часть Верховного Совета. Быть может, учёный Тришен всё же даст нам какую-нибудь зацепку.
— А если нет, то ты тоже окажешься в неприятной ситуации, верно? Я твой дальний родственник. И ты должен быть способен отстаивать мои интересы.
— Я постараюсь, если смогу. — вздохнул Торисен. — Возможно, лорд вроде Калдана и может позволить себе тиранить своих соседей — будем считать, что он просто не знает, как вести себя по-другому — но в случае Верховного Лорда, это будет воспринято как признак слабости.
На этот раз пришла очередь вздыхать Холли. — Да, конечно, я знаю. Я надеюсь, ты понимаешь, что твоё смещение или смерть может ввергнуть Кенцират в сущий хаос.
Торисен замолк и поразмыслил над этим. Он полагал, что это вполне могло быть правдой, учитывая то, что другим чистокровным Норфом в Кенцирате была только его сестра Джейм. Если он падёт, осмелится ли кто-нибудь предложить её в качестве Верховной Леди? Это казалось маловероятным, если только за неё не встанут рандоны. Его пронзила волна ревности. Они могут. так же, как поддержали его? Не совсем. Она уже почти стала одной из них, а он им никогда не был.
Изложив свои опасения, Холли удалился обратно в Призрачную Скалу.
Торисен постоял некоторое время, разглядывая сверкающие огоньки замков по обе стороны от него, каждый возвышался в своей узкой долине, а затем отправился спать.
Что-то разбудило его в последние, предрассветные часы ночи: всплеск, приглушённый вскрик. Под койкой зарычал волвер, а Уайс вскочила на ноги, уши торчком.
Торисен встал, в одной руке нож. За наружным клапаном палатки он обнаружил Бурра, Рябину и б
— Что? — выдохнул он в ухо Рябины.
Кендар в ответ только дёрнула головой, всё ещё напряжённо прислушиваясь. Луна или уже зашла, или затерялась в облаках, так что было очень темно. Ни Глушь, ни Призрачная Скала не выделялись ничем, кроме звёздной пыли тусклых огней, которых едва хватало на то, чтобы отличить громаду каждой крепости от окружающей её долины. Парусину палатки волновал слабый ветерок.
блууп. блууп, блууп.
Наблюдатели невольно поёжились. Всё новые булькающие звуки приходили со всех концов луга.
— Похоже я слишком поторопился, заявляя об отсутствии шваппов, — сказал Торисен.
— Но кого они преследуют? — нервно спросил молодой стражник.
— Мы выясним это утром, — сказала Рябина, — или же нет. Шваппы не многое после себя оставляют. А между тем, никто не должен покидать платформу. Мой лорд, вам лучше вернуться в постель. Завтра будет долгий день.
Торисен молча уступил, но так и не заснул. Он мог слышать тихую перекличку стражи между собой по всему периметру палатки и шуршание их ног о деревянный настил. А под покровом этого фона, с промокшего луга приходили тихие, незаметные звуки, как будто кипел огромный котёл.
блууп, блууп, блууп.
Ближе к рассвету они наконец стихли.
Торисен выглянул наружу и обнаружил Холли уже на платформе, несущим с собой корзинки с завтраком. Они вместе оглядели поле, усеянное теперь полудюжиной клякс, окружённых кругами растёкшейся крови.
— Мне отлично ясно, что случилось, — сказал Холли. — Прошлой ночью Рандиры послали за тобой наёмных убийц. Некоторые из них свалились в ямы шваппов. Остальные бежали. Я вчера вовсе не шутил, когда говорил, что может значить твоя смерть для всего Кенцирата. В данном конкретном случае, Рандиры только и ждут, чтобы заглотить мой дом целиком. То, как вообще мы, горстка Даниоров, сумели продержаться против них столь долго, лежит за пределами моего понимания, но вот что точно: ты здесь не в безопасности. Возвращайся со мной в Призрачную Скалу и веди свои переговоры оттуда.
— Я благодарен на приглашение, но ты же должен понимать, что я не могу. Это будет воспринято как признак слабости и предвзятости (фаворитизма). Кроме того, я, похоже, под хорошей охраной, по крайней мере, когда мы убираем доски на ночь.
