— Вы видали здоровенную драконью башку, которую они таскают перед собой? Я и не думал, что дракона можно убить! А тем более отрубить ему долбаную башку!
Толпа загомонила вдвое быстрее и ожесточеннее прежнего.
— Дракона нельзя убить!
— А какого хрена мы тут, если пророк не завалил одного?
— Я слыхал — двух.
— А я — трех.
— Трех?
— Я не могу без жалованья еще неделю. Я этим гребаным шлюхам должен больше, чем за месяц. Они мне руку отрубят.
— Они чего похуже отрубят.
— Золото — в свинец. Это алхимия. Эта сука несет пургу.
— Алхимия — когда свинец в золото. Это еще попробуй. А золото в свинец — тут удивляться нечему. Дерьмо дело.
— Да уж, это они точно умеют, дерьма наделать.
— Всегда говорили — нельзя их убить, а ты погляди.
— Эй, девочки! — зычно позвала Летти, перекрывая гомон обескураженной толпы. — Мы тут в кости или как?
Но в кости тут уже толком и не играли — спрашивали и переспрашивали, отвлекаясь от бросков. Летти обчистила их всех за следующие два круга, собрала выигрыш и направилась к новой группке игроков.
К раннему вечеру компаньоны уже сами слушали историю про драконье золото и свинец. Мол, в фургонах — свинец, драконы — полное дерьмо, а пророк с бандой полоумных вояк завтра отрубят яйца всему Консорциуму.
— Знаешь что? — прошептал Билл Летти в ухо. — Думаю, даже Фиркин не справился бы лучше.
Раньше они обсуждали, взять ли старика с собой, но по нескольким причинам решили воздержаться. Хотя и поразительно эффективный, Фиркин был, мягко говоря, непредсказуем даже в самом здравом состоянии. Вдобавок он был нужен Балуру, чтобы обуздывать и удерживать толпу. К тому же не быть рядом с Фиркином — значит не видеть, не обонять и не слышать его.
— Честно признаюсь, — сообщила Летти, — это один-единственный раз, когда я позволю сравнивать меня с Фиркином.
Билл ухмыльнулся.
— Ну ты и кидаешь! Прямо поражаешь воображение. Как вообще такое возможно?
Она ухмыльнулась в ответ.
— Кидать — не проблема. Проблема — не попасться.
— Так ты мухлевала? — спросил он с неподдельным удивлением.
— Нет, Билл, — с чрезвычайно серьезностью ответила она. — Пусть моя жизнь сейчас — дурацкий спектакль, полный смертельных угроз и безумия, и хочется думать, что небесные боги ненавидят меня, мои дела и мысли. На самом деле ко мне благосклонна леди Фортуна.
— Ох! — выговорил Билл, и его улыбка поблекла.
Летти похлопала его по спине. Принимая во внимание дерзость и размах замысла, пока все шло на удивление удачно. Конечно, многие обвиняли в том, что компаньоны несут чушь, но ведь драться не лезли. Если б полезли — пришлось бы давать сдачи. А с драчливыми солдатами накануне битвы разговор короткий.
Трудно красть золото, если ты в кандалах и на тебя сыплется гнилье с тухлятиной. Конечно, и это не окончательное препятствие — но затруднение большое.
Летти взглянула на солнце и заключила:
— Скоро прибудет Чуда.
— Потому мы и здесь, — заметил Билл.
Они свернули за угол, перешли к следующему ряду палаток и увидели в сотне ярдов толпу.
— О боги! — выдохнул Билл. — Сработало даже лучше, чем я думал.
Насколько могла оценить Летти, толпа не выглядела счастливой.
— Что это? — спросила Летти.
— Это собрание разгневанных людей у фургонов с золотом для жалованья, — ответил Билл с выражением отчетливого довольства на лице.
— Что? — удивленно переспросила Летти.
После стольких лет карьеры Летти справедливо считала, что умеет профессионально изымать денежные средства. А богатый опыт подсказывал ей, что окружение средств десятками разозленных головорезов — не лучший способ подготовить изъятие и бегство с изъятым. Летти объяснила это Биллу,
