посмотреть.
– Ну, и как тебе мир за кремлевской стеной? – снова усмехнулся главарь.
Лан фыркнул.
– Хуже, чем в вольере с крысособаками, – сказал он, глядя в сторону. – Живете, как твари. Ни совести, ни закона.
Главарь внимательно посмотрел Лану в глаза.
– Надо же – пристыдил, – сказал он без тени усмешки. – Похоже, я знаю, как вернуть с тебя должок.
Лан вскинул голову, ожидая услышать продолжение, но вместо слов последовал короткий и точный удар в челюсть, и сразу за ним – гулкая, обволакивающая чернота.
Тверские торговались долго, о цене Мамаши столковались почти сразу, а вот относительно Лана вышли разногласия.
– Зачем он нам? – вопрошал тип с кучерявой бородкой, одетый в роскошный для здешних мест плащ, под которым серебрился стальной панцирь. Штаны из замши и высокие хромовые сапоги дополняли образ неведомого торгаша. – Сопляк сольется в первом же бою.
– У него косая сажень в плечах, Кудесник, – уговаривал главарь налетчиков. – Он сильный, как дружинник.
– Но он не дружинник, – сказал торгаш, выделив «не».
– Тебе ведь не нужны дружинники, – резонно заметил мародер. – Рабы из них строптивые, и неприятностей могут доставить столько, что небо с овчинку покажется. А этот пахарь говорил, что хорошо себя проявил на стене во время обороны Кремля. Ополченец, типа. Так что гони пяток серебряных «жориков», да разойдемся честь по чести.
– А ты не находишь, что пять сребреников – слишком много за кусок мяса, не способного продержаться даже один бой? – возражал Кудесник.
С Лана сняли веревки, заменили их ржавыми наручниками. Браслеты натирали запястья, но кровоток не нарушали. Само собой, его разули – наверное, когда он валялся в отключке после удара в челюсть. Берцы – вещь полезная на разрушенных войной улицах Москвы.
Лан пытался сориентироваться, но безуспешно. Какая это улица? Какой район? Кругом все те же развалины… Впрочем, у него быстро возникло подозрение, что руины здесь выполняют маскирующую функцию и что за ними происходит некая тайная жизнь.
Пока шел торг, Лан услышал голоса, доносящиеся из-за полуразрушенных фасадов. Голоса сливались воедино то в воплях восторга, то в разочарованных стенаниях. Вроде бы даже звучала музыка: отбивали хромой ритм барабаны, взлетали практически на высоту ультразвука ноты, сыгранные на писклявой флейте.
Кудесника сопровождали четверо охранников в «горках», поверх которых были надеты разгрузки или патронташи. Вооружение у здешних бойцов оказалось на голову выше, чем у мародеров. Никаких дульнозарядных фузей и пистолей. Все сплошь старинное – помповые винтовки, охотничьи двустволки, странные пистоли, механизм питания патронами в которых был выполнен в виде барабанов.
Мамаша Лу стояла, упираясь костяшками пальцев связанных впереди рук в землю. На ее заплывшей жиром роже застыло выражение тупой апатии, глаза затянуло гнойной поволокой, а из уголков разбитого рта свешивались тяжи кровавой слюны. Охранники, поглядывая на Мамашу с опаской, надели на нее ошейник. Матрона, похоже, и не помышляла оказывать какое-либо сопротивление.
Осматриваясь, Лан прохлопал ушами цену, на которой сошлись мародеры и неизвестный торговец. Судя по жидкому звону монет, брошенных в кошель главаря налетчиков, выручить удалось с гулькин нос.
– Я выполнил данное Каином обещание, – сказал мародер Лану на прощанье. – Свидимся, если от тебя не отвернутся твои боги.
– Ох, на твоем месте я бы молился, чтобы этого не произошло, – ответил Лан вроде бы обыденным голосом, но матерого головореза почему-то пробрало. Главарь потемнел лицом, однако быстро взял себя в руки и делано рассмеялся.
– Видишь! У мальца боевой дух! – сказал он торговцу.
– Возвращаемся. – Тот дал знак охране, и один из бойцов ткнул Лану в спину дулом винтовки.
Человек, которого именовали Кудесник, поднялся по ступеням, вошел в выбитый дверной проем ветхого здания. Пленнику, понукаемому парой охранников с клевыми старинными стволами, хочешь – не хочешь, а пришлось поспешить за ним. Вторая пара бойцов вела на привязи подавленную Мамашу.
– Ты – маркитант? – спросил Лан, глядя на обтянутую плащом сутулую спину идущего впереди Кудесника. Тут же последовал удар прикладом под дых. Лан согнулся, судорожно ловя ртом воздух.
– Тебе не давали разрешение открывать пасть, кусок кремлевского дерьма, – просипел ему в лицо небритый толстощекий охранник.
– Грыжа! – Кудесник круто развернулся на каблуках. – Ну, давай, подонок! Вышиби ему дух по дороге на Арену! И тогда сам встанешь с ножиком против Титана! – Он подумал и добавил зловеще: – Или против Мары!
Охранник глухо ругнулся и пихнул Лана между лопаток так, что у того клацнули зубы.
Они пошли дальше. За порогом оказалось просторное помещение – длинное и пустое. Межкомнатные стены, очевидно, были снесены, а пол выстилал толстый слой бетонного крошева пополам с человеческими костями.
