«Папа, кушать… Забери нас домой…»
До края детской площадки было не больше пяти метров. По периметру торчали метелками посаженные перед Посещением сосенки. Деревца давно высохли и как будто окаменели, их иглы напоминали острые рыбьи кости.
«Слышишь, ты, хромой!»
Голоса не унимались, их тон стал угрожающим. Десятки фантомных девочек и мальчиков повторяли тонко, но злобно:
«Хромая гнида! Пьянь! Остановись! Отделаем тебя твоей же палкой! И сучке твоей перепадет!»
– Обходим деревца по правой стороне. – распорядился Садовников. – Не вздумай к ним прикасаться, не нравятся они мне.
– Поняла, не идиотка… – буркнула Гаечка.
«Стой! Хромой! Бомжара! Импотент! Ничтожество! Графоман!»
Вдруг голоса стихли, будто кто-то одним махом повернул рукоять громкости на ноль. И в воцарившейся тишине Садовников услышал нарастающий рокот, который перемежался с лязгом разболтанного металла и хлюпающими звуками.
Сталкер крутанулся на каблуках, определяя источник шума, и почти сразу же наткнулся взглядом на оборванную теплотрассу, идущую вдоль гаражей. Труба подергивалась, словно гигантский дождевой червяк, из разверстой «глотки», окруженной «клыками» зазубренного железа, доносилось вполне себе физиологическое бульканье.
До рези в глазах завоняло кислятиной.
Садовников схватил Гаечку за плечо и кинулся к холму, жмущемуся к торцевой стене пятиэтажки. Когда-то с этих крутых склонов наверняка было так удобно и весело съезжать на санках, теперь же возвышенность превратилась просто в кучу спекшейся коричневой земли.
Едва они взобрались на вершину, как из теплотрассы хлынул поток «зеленки».
– Ой… – Гаечка поморщилась и неумело сплюнула. – Гадость-то… Фу!
«Зеленка» стремительно обволокла двор и подъездные пути тонкой, заметно фосфоресцирующей даже при дневном свете пленкой.
– Приехали… – Садовников бросил трость на землю, уселся, насупившись.
– Она что – радиоактивная, Костыль? – полюбопытствовала Гаечка.
– О радиации в наших краях я не слышал, – ответил сталкер. – Это – «зеленка», мать ее. Желчь Зоны.
– Фу… – еще раз поморщилась Гаечка.
– Она на высоту не взбирается. Да садись ты. – Садовников похлопал по земле рядом с собою, подняв пыль. – Не отсвечивай! Надо переждать, когда «зеленка» схлынет, тогда и пойдем дальше.
– А куда она схлынет? В канализацию? В подвалы? – Гаечка с опаской наблюдала, как ядовито-зеленая субстанция обтекает препятствия.
– Не знаю – куда, в канализации и подвалах – «ведьмин студень», – ответил Садовников, закуривая. – Да какая разница!
Пока суд да дело, надо было перевести дух и подумать, каким путем продолжать уносить ноги. Зона теснила их вглубь своей территории, словно не желала отпускать. Шатун, детская площадка с голосами, «зеленка». Что будет дальше? Садовников зло затянулся, одним махом спалив половину сигареты. Еще и таинственные наблюдатели, засевшие в пятиэтажке, если Гаечку не обманула «чуйка».
Москвичка, устало вздохнув, опустилась на землю.
Но тут же вскочила пружиной, взвизгнула, не по-детски выругалась. И без того бледное, ее лицо мгновенно стало лиловым. В широко распахнутых глазах застыл ужас.
– Чего ты? Чего? – Садовников был уже на ногах.
Гаечка затрясла рукой, словно отчаянно пыталась что-то стряхнуть.
– Рука? Что? Стой! – Садовников поймал девчонку за запястье.
Гаечка продолжала вырываться, словно ополоумела, и сталкеру пришлось применить силу, чтобы ее удержать. Почти сразу он увидел, что к девичьей ладони прилипло нечто похожее на раздавленное насекомое. В груди тревожно екнуло, но уже в следующий миг Садовников понял, что этот ощетинившийся усиками комок – всего лишь сгусток «жгучего пуха». Гаечка по неопытности не заметила его среди камней и положила сверху ладонь.
– Успокойся! Прекрати орать! – Садовников встряхнул москвичку за плечи, затем счистил «пух» рукоятью трости. На ладони Гаечки остался багровый след, окруженный каплями клейкой влаги. – Ну вот и все. До свадьбы заживет.
Гаечка попробовала сжать пальцы и ойкнула от боли.
– Да, это неприятно, – констатировал Садовников. – И шрам останется – не страшный, но заметный. По его виду любой человек, мало-мальски знакомый с Зоной – будь то сталкер, полицейский или офицер из «касок», – спалит тебя, как дважды два.
– Блин, как жжет… – простонала Гаечка.
Сталкер вытянул из кармана на рюкзаке кусок ветоши и принялся полировать ручку трости.
– Зона тебя отметила, – проговорил он назидательно. – Можно сказать – поцеловала. Пока что тебе везет, другим достается куда круче. Привыкай носить перчатки, женихов, думаю, это не отпугнет. Хотя… ты ведь сама по себе.
