Право крови

отличалось от расставания отца с сыном. Теперь, когда на правах подопечного здесь, в Миддлхэме, жил один лишь брат короля, замок заметно поутих. Ричард Глостер все еще не оправился от болей в спине, вызванных нещадным натаскиванием в ратных упражнениях (он столько времени проводил, практикуясь с мечом и топором, что ему пришлось справить абсолютно новые доспехи под его обновленную, налитую силой фигуру). Что, в общем-то, и к лучшему: сейчас он хотя бы не маячил на площадке для упражнений. Для прыткого и точного юноши Уорик стал слишком медлителен.

Маркиз Монтегю Джон Невилл вместо ответа вывернул ножку из жареного каплуна и придвинул к себе кубок с вином. Чувствуя, что старший брат так и не сводит с него глаз, он раздраженно махнул той самой ножкой. Во имя короля Джон Невилл лично казнил десяток человек. Его преданность Эдуарду была абсолютной, непререкаемой. А наградой за это стало лишение титула с передачей его отпрыску Перси. Раздумывая над этой несправедливостью, Джон не отваживался высказывать своих мыслей вслух даже своему брату. Ричард, похоже, готов был терпеть любое унижение вместо того, чтобы готовиться к грядущим событиям, которых, скорее всего, не миновать.

Эдуард со своей женой думают выжить их на задний двор, к свиньям и гусям, а там и вовсе сжить со свету – в этом сомнения нет. У Джона, понятное дело, душа изболелась за братьев: то, как подло с ними обошлись, просто ошеломляло. Уорика послали во Францию, где унизили и использовали как пешку. У Джорджа, пригрожая мечом, отняли Большую печать. А у него, Джона, оттяпали драгоценный титул и отдали последышу врагов. Это уже не размолвка, а откровенная травля. А стоит за всем этим Элизабет Вудвилл – безусловно, это ее затея. Просто оторопь берет при мысли, что на Уорика давят уже две женщины, готовые на какие угодно гнусности, лишь бы насолить его семье. А ведь если б интересы этой семьи совпадали, то глядишь, она могла бы возвести на трон Англии кого-нибудь из Невиллов.

В дверях появилась одинокая фигура Джорджа Невилла. Шелестя одеждами, он подошел к братьям и, поочередно обняв их обоих, сообщил:

– Прибыл дядя Фоконберг. Послать, чтобы его сюда провели?

– Он не извещал о том, что приедет, – насторожился Уорик, оглядывая своих родных. – Гм… Что здесь такое затевается?

– Мать, – коротко ответил Джордж. – Она решила, что не мешало бы собрать Невиллов в одном месте. Видит бог, мы уже не те, кем были когда-то! Пусть число не ахти, но все равно за нами значится довольно земли и угодий. Мы в самом деле ослаблены, Ричард. Тряпье от некогда роскошных знамен, но при этом ты все еще глава семьи.

– По ее мнению, нам не мешает обсудить хотя бы пару предстоящих лет, – приобщился к разговору Джон Невилл. – Во всяком случае, пока король Эдуард не родил сына и наследника. Покамест у него три дочери, но у этой плодовитой кобылки уже есть и мальчики. Так что кто-нибудь да народится, тут и гадать нечего. И как тогда, по-твоему, быть Невиллам – их к той поре изгонят окончательно? Не представляю, как при нынешнем напоре ее злой воли мы продержимся хотя бы год. Да что там год – хотя бы до весны…

Объяснять, кого он имеет в виду, в этой компании нужды не было.

– Об измене я ни с кем рассуждать не буду! – блеснул Уорик рассерженными глазами. – Видеть своих кузенов и дядю Фоконберга – пожалуйста, буду рад, но только без всяких там шептаний о заговорах, что может дать повод королю Эдуарду усомниться в нашей преданности. Вы что, хотите, чтобы я спалил этот дом? Ведь вы же этим рискуете! Бог ты мой, да ведь здесь живет брат самого короля!

– Не считай меня за глупца, Ричард, – укоризненно поглядел Джон Невилл. – Пару часов назад его услали на рынок за мальвазией. Если он и наушничает для короля, то до вечера или даже до следующего утра он этой возможности лишен. А вообще скажу вот что: этот твой подопечный – уже не мальчик, и не мешало бы отправить его домой к матери. Ты свои обязательства выполнил с лихвой. – Джон, смиряя гнев, резко втянул носом воздух. – Не понимаю, как ты можешь все еще терпеть и гнуться после страданий, которые мы вынесли.

– Видимо, он ждет ответа на свое прошение, – поддел Джордж Невилл.

– А, ну конечно, – кисло кивнул Джон. – Имеет полное право. Наш брат все еще надеется, что его просьба будет удовлетворена и его Изабел обручится с одним из Плантагенетов. Однако смею заверить: она не допустит этого ни за что, а король Эдуард уже не раз демонстрировал, что дает больше веры ее словам, чем своему совету лордов, служивших ему верой и правдой. Истинно говорю, в постели этой ведьмы он превратился в слабака.

– Да, я действительно надеюсь, что моя дочь обретет мужа в герцоге Кларенском Джордже, – ответствовал Уорик. – Изабел этой партией довольна. Он старше ее всего лишь на год, и… они прекрасно подходят друг другу. Она станет герцогиней, а Кларенс по истечении времени обретет ее имения.

– И давно ты испрашивал соизволения у короля? – полюбопытствовал Джон.

Ричард упрямо качнул головой.

– Думаешь вселить в меня беспокойство? Не выйдет. Да, несколько месяцев назад – ну и что? Такое соединение домов не решается так запросто, щелчком пальцев. Это дело медленное, кропотливое, с большим тщанием и оглядкой на все ветра, какие только в связи с этим могут подуть.

Джон покосился на своего старшего брата – Уорик или слеп, или предпочитает ничего не видеть.

– Ты глава семьи, Ричард, – сказал он со вздохом. – Хочешь – жди до зимы, а то и до весны, если пожелаешь. Только при ней – при Элизабет Вудвилл, что водит рукой короля – ожидания твои будут бесплодны. А она наплодит наследников и пожелает, чтобы им достались твои имения.

* * *

Эдуард сидел и смотрел, как от груди Элизабет кормится его дочурка. Потрескивал огонь, тоже кормясь от такой кучи дров, что