бдительны, как полагалось. Метнувшись вперед, Уорик с Марчем заслышали обрывки смеха и разговора – что-то о недавнем Рождестве. На правом плече у Уорика лежала здоровенная тень Эдуарда Марча. Напяливать на себя одежду рыбака молодому великану было бессмысленно: с первого взгляда было ясно, что он солдат.
В повернувшей за угол группе было шесть человек; все они ошеломленно застыли. Один из них нес с собой небольшой колокол, которым запросто можно было переполошить весь город. Две группы неподвижно стояли, неотрывно глядя друг на друга.
– Французы! – наконец прошипел один из караульщиков, норовя поднять колокол.
– Да заткнись ты, дурень, – резко осадил его Уорик. – Мы что, похожи на лягушатников?
Караульщик пришел в замешательство и, судя по напряженной позе, готов был в любой момент сигануть прочь. В это время, судя по всему, старший, отодвинул на фонаре заслонку, и тусклый свет выхватил из темени фигуры, что стояли за Уориком. Человек тихо кашлянул, понимая, что любое неосторожное слово может стоить жизни и ему, и его товарищам.
– Кто бы вы ни были, лиха мы не хотим, – пытаясь сохранять в голосе начальственность, сказал он, но достаточно мягко, даже чуть просительно. Глаза его то и дело косились на Эдуарда, в котором сквозила готовность к насилию.
– Я граф Уорик, а со мною графы Солсбери и Марч, – властно произнес Уорик. Что перед ним за люди, его, в сущности, не заботило. Нужно было одно: уйти до рассвета вместе с кораблями. Не на рыбацких же лодках погонятся за ними моряки короля.
Старший караульщик подался ближе и пристально посмотрел. Как ни странно, он улыбался. Не оборачиваясь, он буркнул своим команду стоять и не дергаться.
– Ну тогда вам придется нас связать, – глядя глазами блестящими и веселыми, как у молодой собаки, сказал он. – Иначе корабелы поутру вздернут нас на реях.
– Драть тебя некому, Джим, – зашипел на него звонарь. – Порка нам считай что уже обеспечена.
– Зато живой останешься, – бросил старший ворчливо. – А если, Пит, звякнешь сейчас в колокол, я тебе самолично пинков навешу.
За их перепалкой Уорик наблюдал с хмурым нетерпением. Он, честно говоря, ожидал быстрой жестокой схватки с караульными, а затем, вероятно, неистовой спешки по последним кораблям у причала, в то время как город уже тревожно пробуждается, чтобы дать отпор злодеям. Пока среди караульщиков шло сердитое перешептыванье, Уорик поглядел на Солсбери с Марчем. Сын Йорка лишь пожал плечами.
Наконец тот, что с фонарем, обернулся к звонарю и, ухватившись за язык колокола, с глухим звяком выдернул его.
– Вот так-то. Мешать мы вам не будем, милорд.
– Я тебя знаю? – пытливо осведомился Уорик.
– Зовусь Джимом, милорд. Джим Уэйнрайт. Лично мы не знакомы, хотя это вы со своими молодцами гоняли нас по лондонским проулкам. Лет уже изрядно прошло, а я помню. – Уэйнрайт усмехнулся, обнажив щербатые, частично выбитые зубы. – Я тогда с Джеком Кейдом ухарствовал.
– Ах вон оно что, – устало кивнул Уорик, наконец-то понимая.
Тысячи кентцев воротились после той жуткой ночи с хорошей поживой. Сколькие из них, интересно, еще вспоминают ту бучу с теплом, а то и с ностальгией.
– С Кейдом и его друзьями, однако, несправедливо обошлись, – неодобрительно покачал головой Уэйнрайт. – Эти парни о том и не знают, а вот я все помню. Королева нас тогда простила, отпустила с миром, а затем на нас наслали этого коршуна, шерифа Идена. Не один дружок у меня пал от его подлых рук. А ведь они были прощеные, как и я. – Уэйнрайт оглянулся убедиться, что его подручные не собираются дать деру. – Мы тут все слышали разговоры от моряков насчет повстанцев из Кале. Вам тогда удача разок изменила, но теперь-то вы небось усвоили, что к чему?
– Может, и так, – тихо сказал Уорик, вызвав у караульщика смешок.
– Я тоже, милорд, о том подумал. – Уэйнрайт поглядел налево, где сейчас через бухту отходил черный силуэт корабля, парус которого на рее был уже бесшумно поднят снующими фигурами. – Стало быть, вы за королевскими кораблями?
Уорик кивнул и усмехнулся несколько удивленно.
– Ох, они поутру взбеленятся. Догадаться несложно. Что до меня, то мне с королевскими людьми не по пути. Во всяком случае, когда есть шанс поквитаться с ними за Кейда. – Уэйнрайт задумчиво поскреб подборок. – Если же вам нужно пополнение, милорд, то где его искать, как не в Кенте. Не нужно ходить за тридевять земель, вот что я вам скажу. Не один я скриплю еще с досады зубами по той ночке. Да и то, что в Ладлоу случилось, тоже не всем тут по нутру.
– А что Ладлоу? – тихо заметил Уорик. – Мы ушли только тогда, когда уже не оставалось никакой надежды.
В глазах Уэйнрайта мелькнуло замешательство.
– А у нас тут молва, что король благословил своих храбрецов напасть там на соседнюю деревушку. Хуже разбойников-французов с нею обошлись. На Рождество по стране только разговору и было. Сплошь глумление и убиение невинных. Баб всех перещупали да обесчестили. Жуть. А король-то Генрих, говорят, и ухом не повел, как будто так оно все и надо. Истинно вам говорю, милорд. Так что когда будете готовы, то лишь бросьте по Кенту клич и посмотрите, что случится. Только и всего. Нам тут не больно нравится слышать, как королёвы люди убивают женщин с детишками, вот что. И посчитаться с
