18
Стоя под обложным дождем, что сыпался из пепельных взлохмаченных облаков, Дерри Брюер смотрел на колонну вооруженных всадников, широким проездом движущихся к замку Кенилворт. От рушащихся сверху шипучих струй на открытом пространстве укрыться было решительно негде. Всадники ехали, опустив головы – полторы сотни в полном боевом облачении и со стягами, намокшими так, что обмотались вокруг древков, как тряпки. Но и при этом верховые сохраняли бдительность, готовые, если что, отразить нападение. Несмотря на четыре года мира, вся страна бурлила, бряцала и напряженно подрагивала, как крышка на котле с горячим варевом.
Дерри ступил на булыжники проезда и прошел на самую его середину, встав у колонны на пути. С собой он прихватил шестерых дюжих молодцов, просто чтобы кучка имела хоть какой-то вид. Поперек дороги предусмотрительно поставили еще и двух ломовых лошадей белой масти – здоровенных, вдвое крупней и мощнее даже боевых коней. В нынешние времена сомнительно, чтобы кто-нибудь вообще затормозил при виде всего одного человека. А тут еще и погода дрянь, да к тому же вдали успел показаться замок, суля тепло и безопасность. Дерри поднял открытую ладонь, держась во весь рост и со всей уверенностью, какую только мог сплотить под хлещущими льдистыми струями. Рядом стоял его друг Уилфред Таннер с поднятым королевским знаменем – броская смесь золотого и алого, видная уже издалека. При этом тощий мелкотравчатый пройдоха раздувался от спеси: еще бы, ему доверили держать цвета короля.
Был от силы час пополудни, но из-за дождя и туч обычно светлая стрела проезда смотрелась мглисто-серой. Дерри неотрывно глядел на приближение всадников, карауля момент, когда они его заметят и сообщат герцогу, которого оберегают. Видимость охватывала не больше двух первых рядов, но где-то в глубине колонны находился человек, к которому Дерри необходимо было пробиться.
– Именем короля, придержите коней! – рявкнул он, перекрывая ветер, и тихо выругался: его слова пронеслись без ответа.
Колонна близилась, позвякивая оружием и сбруей; замедляться, похоже, никто не собирался. Если тот, что едет во главе, отдаст приказ, они могут взять аллюром прямо на их жалкую кучку, чтоб разбежалась. Видит бог, нынче в Англии приходится держать ухо востро: каждый мелкий барон, каждый рыцарь с соседями норовят собрать под свое начало людишек и вооружиться получше. Котел с варевом того и гляди прорвет, при эдакой-то жаре снизу.
Когда передний ряд находился всего в нескольких шагах, Дерри заслышал, как кто-то отдал приказ, разнесшийся по колонне настолько неожиданно для рыцарей, что еще чуть-чуть, и Дерри оказался бы сбит с ног. Но колонна все же остановилась. Дерри мог потянуться и ухватить ближайшую конскую морду, скользкую от дождя, но делать этого не стал: всаднику вряд ли бы понравилось, что какой-то прощелыга тянется к его поводьям.
Ливень без грома все крепчал: хляби небесные изливали наземь месячный расход влаги. Черно-фиолетовая грязь по бокам дороги пузырилась, оловянная рябь шла по бессчетным лужам. Дождь звонко шелестел по доспехам и латам всадников; все было мокро, жирно, зеркально.
– Кто ты такой, чтобы стоять перед нами? – окликнул рыцарь из второго ряда. – Ты мешаешь проехать герцогу Сомерсету. Отойди.
Сидящие молчком рыцари не прочь были, чувствуется, применить силу. Они были вооружены для боя и слегка взвинчены. Забрала опущены, а потому кто именно из них говорил, было не понять. Ни дать ни взять серебристые статуи в промокших до черноты синих плащах.
– Я хочу говорить с герцогом Сомерсетским Генри Бофортом, – громко и четко произнес Дерри. – Сам я хорошо знал его отца и был с ним дружен. К вам же я обращаюсь от имени короля Генриха и королевы Маргарет. Как вы видите, со мною нет вооруженных людей, а мое единственное оружие – приказы короля. И согласно им я должен говорить с Сомерсетом, прежде чем вы въедете в замок.
Всадники переднего ряда молча смотрели на него сквозь прорези в забралах. Те, что сзади, обернулись, и среди них Дерри разглядел человека, у которого под плащом был табард с цветами Сомерсета: сине-белый, в одной четверти золотые геральдические лилии, в другой львы Англии. Дерри остановил взгляд на этой гибкой фигуре, чувствуя, как сердце в груди нежно дрогнуло при воспоминании об отце этого юноши.
Один из рыцарей наклонился к господину и что-то неразборчиво пробормотал. К своему облегчению, Дерри увидел, как молодой герцог кивнул и наддал подошвами по бокам боевого коня. Вперед выехало рослое чудище в рогатой попоне с белыми кольцами глазниц и подвязанным от слякоти хвостом. Как и хозяину, грудь и голову ему защищали доспехи, сегменты которых двигались в такт движениям и могли выдержать, в сущности, любой удар. Против бескольчужного оружием была уже одна эта броня, и Дерри нервно сглотнул, зная: один неверный шаг может обернуться продранным боком.
Новоиспеченный герцог Сомерсет поднял забрало и посмотрел на Дерри, щурясь от назойливого дождя.
– Ваша светлость, – поспешил заговорить Дерри, – мое имя Дерри Брюер. Я знал вашего отца.
– Отец говорил о вас, – нехотя отозвался Генри Бофорт. – Он сказал, что вы человек, достойный доверия, хотя выводы на этот счет делать мне. Так что вам от меня угодно?
– Всего лишь слово наедине, милорд. Касательно моего имени, клятвы верности и положения слуги государя.
Под холодноватым взглядом герцога Дерри дожидался ответа, но тут голос подал один из рыцарей:
– Милорд, что-то во всем этом не то. Останавливаться по принуждению, посреди дороги, под струями как из-под кобыльего хвоста. Не лучше ли
