не заперты, светлы и просторны, как в день сдачи дома. И мрачно пусты. Ни мебели, ни людей нигде не было, и о судьбе их можно было только догадываться.
С улицы послышался рокот моторов. Григорий Ефимович торопливо вышел из подъезда и сразу увидел въезжающие во двор грузовики, доверху нагруженные домашним скарбом.
Вот оно! Начинается!
Королевич бросился навстречу колонне, размахивая руками.
– Стойте! Сюда нельзя!
Передняя машина остановилась, за ней остальные. Из кузовов и кабин посыпались люди.
– Ага! Он уже здесь, деляга! Ну, блин, только скажи, что заселяемся незаконно! Вот только рот раскрой!
Королевича окружили.
– А ну-ка ответь, начальник, почему осталось много незаселенных квартир? Для кого бережешь? Подсуетиться решил? Блатных на нашу жилплощадь вселить?
– Люди! – громко, со слезой воззвал вдруг Королевич. – Люди! Вас обманывает проклятый представитель Морок! Не слушайте его! Он гибели вашей хочет!
– Что-о?! – возмутились в толпе. – Ты чего несешь-то? Скажи еще, что пустых квартир нет!
– Есть! – ответил Григорий Ефимович. – Они все пустые. До одной. А те, кто вчера заселялся, пропали.
– Как пропали? Что он такое говорит? Куда пропали?
– Неизвестно. Только можете убедиться – дом пустой!
Кое-кто побежал проверять, и скоро с разных сторон послышались крики:
– Точно, пусто!
– Ни души!
– Куда же они все подевались?
– А может, он вообще никого не заселял? Сэкономил целиком для своих?
– Да я же вчера только тут у Саньки Грошева водку пил! Полно было народу кругом!
– Вот так штука! Как это понимать?
Все смотрели на Королевича и ждали ответа.
– Дом был полностью заселен вчера, – сказал Григорий Ефимович. – Все квартиры, до одной. Но по ночам здесь происходит что-то странное. Вечером дом переполнен, а к утру – ни мебели, ни людей…
– Вранье… – сказали где-то.
– Вранье? Что же, по-вашему, они по старым адресам разъехались? Ну-ка, скажите, вернулся кто-нибудь?
– Нет, – раздались голоса. – Не возвращались они.
На некоторое время во дворе установилась тяжелая тишина.
– Что же теперь делать? – спросил кто-то.
– Прежде всего, поймать этого представителя! – твердо заявил Королевич. – Затем составить списки пропавших, сообщить в милицию…
– А как же новоселье?! – пискнул жалобный женский голосок.
– Да какое новоселье?! – Григорий Ефимович всплеснул руками. – Вы разве не поняли, что новоселье невозможно?
– Это что же? – угрюмо произнес литейщик Якутин. – Назад возвращаться?
– Ну нет, – сказали в толпе, – я лучше повешусь.
– Но ведь здесь жить нельзя!
– А там можно?! На меня сосед сверху тридцать лет протекал, потолок совсем провалил. Так я, когда уходили, специально дверью хлопнул посильнее. Что-то рухнуло там, попадало – я уж и не оглядывался…
– Да-а… А тут столько квартир! И все пустые.
– Вот что, братцы, – почесал в затылке Якутин. – Я, пожалуй, остаюсь.
– Как это, остаюсь?! – изумился Королевич. – Я же вам объяснил, здесь люди исчезают!
– Ну, подумаешь, разок исчезли! Может, больше не повторится…
– Нет, не разок! Знаете Колю Таранкина? Он со всей семьей исчез еще позапрошлой ночью. Это случилось уже два раза.
– Ну два раза случилось, а на третий заклинит… – Литейщик взвалил на плечо телевизор и направился к подъезду.
– Пропадешь ведь! – пытался остановить его Григорий Ефимович.
– Да чего там! – закричал молодой, но многосемейный специалист Миркес. – Лучше пропасть, чем назад возвращаться!
