В самом дальнем углу чердака обнаружился коричневый фибровый чемодан без ручки, перетянутый ремнем. И его Федор спустил вниз. Обвел глазами чердак: вот теперь порядок!
У лестницы сидел дед, перебирая находки.
– А это что за чемодан? – Федор расстегнул ремни и откинул крышку.
– Что-то я не припомню… – растерянно протянул дед.
В чемоданчике оказалась старая форма. Выцветшая уже, без погон, с петлицами, на которых было два кубика.
Когда Федор расправил гимнастерку, дед поднялся со ступеньки:
– Так это же моя! Точно! В сорок втором на побывку приходил… Вишь, потрепана форма, так я на базаре за бутылку водки почти новую выменял, а эту оставил. Это ж сколько годков минуло?
Глаза у деда молодо заблестели.
– Я тогда салажонком был – ну, как ты сейчас. Ну-ка, ну-ка, надень, посмотрим…
А чего же не надеть? Правда, форма была пыльной слегка, и Федор гимнастерку вытряс и брюки-галифе. Подняв облако пыли, прочихался.
И фуражка приплюснута. Зеленый верх выцвел, в пятнах весь.
Федор прошел в дом, переоделся. Форма пришлась впору.
Он подошел к зеркалу, посмотрелся в него. Смешно: в форме, ремнем перетянут, в фуражке – и босиком.
Федор не поленился, натянул носки и обулся в свои сапоги. Вот теперь другое дело! Из зеркала на него смотрел его вылитый дед – такой, каким он был на старом черно-белом, уже слегка помутневшем снимке.
Федор вышел из дома и направился к деду – покрасоваться перед ним, но того не было. И вокруг дома что-то неуловимым образом изменилось. Почудилось Федору, что деревья вроде бы ниже стали, и растут почему-то не на своих местах. Впрочем, он к ним по приезде особенно и не приглядывался.
Из-за забора его окликнул сосед:
– Василий, ты чего это вырядился? Или на службу собрался?
Федор понимал, что сосед ошибается, что он не Василий, а Федор, внук Василия. Подслеповат сосед, обознался. Ну что ж, бывает. Но уж коли маскарад получился классный, то почему бы не полицедействовать?
Федор подошел к низкому забору из штакетника:
– Здравствуй, сосед!
– Доброго утречка, Вася!
Вот блин! Может, сосед и подслеповат, но не настолько же! Деду восемьдесят шесть, а ему двадцать два – разница существенная. Но сосед как ни в чем не бывало продолжил:
– На новое место службы едешь?
– Еду, назначение получил.
– Правильно сделал товарищ Сталин, что границы на запад отодвинул, все безопаснее. Теперь украинцы и белорусы по-новому заживут при народной власти. Нечего на Польшу спину гнуть.
Федор растерялся. То, что у соседа плохо со зрением, он уже понял. Но похоже – и с головой тоже не очень… Какой Сталин, если он умер еще в пятьдесят третьем? Чудит сосед! Да ладно, можно и подыграть старику, от него не убудет.
– Вот ты человек военный, пограничник, ответь мне – зачем мы войска в Прибалтику ввели?
– Не могу знать! Я человек военный, как вы заметили, и мое дело – приказы исполнять. А политика в верхах делается.
– Так-то оно так…
Сосед наклонился ближе, обдав Федора запахом чеснока и перегара:
– Только я бы немцам не доверял… Пакт Молотова и Риббентропа дело, может, и нужное в данной политической ситуации. Воевал я с немчурой в четырнадцатом и пятнадцатом годах. Силен немец и коварен, своего не упустит. Вспомни историю, все время немцы в нашу сторону с вожделением смотрели, землицы-де плодородной у русских много…
– Полезут – укорот дадим. Чай, сейчас не четырнадцатый год, армия наша сильна…
– Знамо дело, не четырнадцатый, а тридцать девятый!
Да сосед просто сумасшедший! Какой тридцать девятый? Дед-то радио слушает?
И Федор решил, что пора заканчивать беседу с придурковатым соседом:
– Извините, у меня дела.
– Понимаю, дело военное…
Федор вернулся в дом.
