– Нас сошлют в каменоломни.
– Мне не нравится твоё настроение. Что ты всё заладил – умрём, умрём… Человек рождён, чтобы жить, и только один Господь знает, сколько кому отмерено.
– А непротивление злу?
Илья только огорчённо вздохнул. И этот человек – пастырь? По его личному мнению, любой руководитель на своём уровне должен стремиться, чтобы люди, доверившиеся ему, были живы и жили лучше. По крайней мере, пресвитер должен паству воодушевить, а у Антония уныние – сам по себе грех.
– Так ты не хочешь мне завтра помочь? – Илья был настойчив.
– Если ты христианин, ты должен знать, что после смерти земной наступит жизнь небесная, вечная.
– Ну да, райские кущи, – пробормотал Илья.
На пресвитера и его людей надеяться не стоило, не помощники они ему. Зря! Выходит, одному биться за свою жизнь придётся.
Глава 3. Колизей
Вечером узникам принесли ведро воды, и все смогли напиться вдоволь.
Ночь прошла беспокойно. Кто молился, другие беспокойно спали, вскрикивая во сне и просыпаясь от снящихся кошмаров – всё-таки смерть женщины на арене произвела жуткое, неизгладимое впечатление.
Утром все выглядели помятыми, с опухшими глазами – от бессонницы, слёз, переживаний.
Илья сидел в углу, ни с кем не разговаривая и пытаясь сосредоточиться, собраться с духом. День предстоял трудный, и требовалось собрать в кулак всю волю, призвать на помощь всё своё умение, всё своё мужество. Беспокоило ещё одно: в суздальской земле он пропустил удар мечом от дружинника и остался жив. Он не заблуждался на этот счёт, древняя богиня Макошь помогла. Осталось ли с ним это свойство? К дубу бы сейчас прижаться, напитаться его живительной силой, но вокруг только камень и железо.
После полудня снова раздалось шарканье и топот ног, разговоры и крики наверху, на трибунах – народ собирался на зрелище. Что на этот раз уготовили пленникам тюремщики? Просто убить христиан, отрубив им головы, для них было бы неинтересно, не за тем пришёл народ, чтобы увидеть казнь. Плебсу нужно лицезреть действо, захватывающее дух, событие, о котором можно поговорить.
Через некоторое время зазвучали фанфары и раздались верноподданнические крики:
– Аве, Деций! Салют, император!
Ага, прибыл сам император. Наверняка за вчерашний казус устроители зрелища получили взбучку, и сегодня всё должно пройти без осечки.
Пришёл стражник, плотоядно ухмыльнулся, показав гнилые зубы:
– Вас заждались на арене!
Пленников повели по коридору. Рычания льва слышно не было, стало быть, приготовили иное.
Появление христиан на арене было встречено негодующими криками и топотом ног.
Плотной группой пленники остановились посреди арены.
На этот раз Деций, находившийся в ложе, уже не вопрошал у христиан, не желают ли они во имя спасения своей жизни отречься от своей веры. Он не играл сегодня в добродетель, ему хотелось показать народу жёсткость. А великодушие можно проявить и в самом конце – к единственному оставшемуся в живых. К тому же его всё равно сошлют на каменоломни или в рудники, где несчастный проживёт очень недолго.
Из прохода на арену выехали две колесницы. Каждая была запряжена парой коней, и в каждой был лишь один возничий.
Илья сначала не понял, в чём угроза. У возничего ни копья не видно, ни лука, ни меча. И только когда колесница стала разгоняться, заметил сбоку от колёс сверкающие полосы стали – к осям были прикреплены метровой, если не больше, длины остро заточенные лезвия. На полном ходу лошади такие лезвия запросто отсекут ноги на уровне немного выше колена.
Пленники пока не подозревали о грозящей им смертельной опасности и вглядывались в возничих – нет ли в их руках оружия?
– Разбегайтесь! – крикнул Илья.
Услышали все, но среагировали лишь несколько мужчин.
Лошади промчались, и лезвия ударили по ногам. Люди, кому не повезло, упали, раздались крики боли.
Публика прыгала от восторга, император благосклонно кивнул головой – такое развлечение плебсу и ему было по вкусу.
Колесницы описали по арене полукруг – одна была на левой, а другая на правой стороне арены. Повернувшись, они помчались навстречу друг другу.
И опять нескольким пленникам не повезло. Шарахнувшись в сторону от одной колесницы, они попали под лезвия другой.
