Доктор извлек из предплечья Игоря небольшой зазубренный осколок и бросил его в лоток.
– От противопехотной мины – я таких уже повидал немало. Тебе противостолбнячную сыворотку уже ввели?
– Никак нет. На «нейтралке» под минометный обстрел угодили, потом товарищ мой на мине подорвался. Его в клочья, а мне повезло.
– Разведчик? – уважительно спросил хирург.
– Из полковой разведки.
– Обезболивающего примешь? – доктор поболтал склянкой.
Порученец кивнул Игорю:
– Давай, вроде фронтовых сто грамм. Моя бы воля на то была – неделю бы тебя поил.
– Много нельзя, – возразил хирург. – Завтра на перевязку. Через неделю заживет.
– Есть!
Порученец проводил Игоря до избы, где размещался штабной взвод – охрану штаба несли, охрану пленных, пакеты секретные в подразделения доставляли.
– Занимай свободную койку, до утра немного осталось. Позавтракаешь – приходи к ПНШ, он с документами решит. А начальник штаба наградной лист оформит. Потом – в разведроту. Дивизионная разведка, брат, – это тебе не полковая, тут задания посерьезнее.
Были разговоры в разведвзводе полка, где несколько дней служил Игорь, о дивизионке. Служить в ней, конечно, почетнее, но и гибли там не меньше, чем в полковой. А спрос больше.
Ему показалось, что уснул только, а уже толкают.
– Ты, что ли, Катков? Завтракать пора, и ПНШ по разведке ждет.
Игорь быстро ополоснул лицо и вместе с ребятами взвода поел – давали перловку с американской тушенкой. Учитывая, что горячего он не ел два дня, незатейливая еда показалась вкусной. Потом направились в штаб.
Помощник начальника штаба сидел бодрый, как будто отдыхал ночью. Гладко выбрит, свежий подворотничок на гимнастерке…
Игорю неудобно стало за свой вид: маскировочный костюм в грязи, местами порван, на левом рукаве – засохшие пятна крови. И на голове – ничего, ни шлема, ни пилотки, руку в приветствии не приложишь.
Но начальник разведки внимания на непотребный вид Игоря не обратил.
– Садись, Катков. Созвонился я с твоим полком, а конкретно – с ПНШ по разведке. Подтвердили, что ты с группой в немецкий тыл уходил, и состав группы пофамильно совпал. Ох и матерщинник у вас Терехин! Как услышал, что тебя в дивизии оставляют, кричать начал. А я ему – приказ генерала.
– Какой приказ?
– О твоем переводе и зачислении в личный состав разведроты. Он сразу и умолк. Идем к писарям, для начала нужно личные документы оформить.
Выписать новую красноармейскую книжку было делом пяти минут, потом надо было идти к помощнику начальника штаба по кадрам.
– Говорил мне порученец, в курсе я. Но ты коротенько о составе группы и ваших действиях – должен же я что-то писать. Знатного «языка» притащили, знаю.
Игорь коротко и четко доложил о действиях группы, о захвате «языка» и документов.
– Погоди, – время от времени останавливал его кадровик, скрипя пером, – не так быстро, не успеваю я.
Времени на это ушло много, не меньше часа, и когда Игорь освободился, он направился к начальнику разведки.
– Хирург из медсанбата сказал – неделю к вылазкам в тыл не привлекать, тебе на перевязки надо.
– Так точно!
– Идем в разведроту. Командиру представлю, с парнями познакомишься. Обмундирование в порядок приведешь – постираешь, подштопаешь. А то как оборванец.
– Есть!
Разведрота, впрочем, как и медсанбат, располагалась недалеко от штаба, на расстоянии двухсот метров.
Игоря представили старшему лейтенанту Жихареву:
– Принимай пополнение, старлей, парень из полковой разведки. ПНШ его полка отзывается о нем одобрительно, отдавать не хотел.
– Так это он гауптмана с той стороны привел?
Новости распространялись быстро.
– Он. Кадровик наградной лист написал – по приказу комдива. Так что вскорости орденоносец у тебя будет. Только в рейд его неделю не посылай, он еще на перевязки ходить будет.
– Есть.
Офицеры отошли в сторонку, переговорили. К Игорю старлей вернулся один и скептически оглядел его:
– Сейчас мы тебя приоденем, а то как чучело, а не как бравый разведчик.
