– Вы как всегда великодушны и щедры, государь. – И уже мне: – Барон, можем ли мы надеяться еще на один концерт?
– Безусловно, ваше величество.
– Тогда мы ждем вас на ужин. Дорогая, пойдемте, расскажите мне о полете на этом огромном яйце, – и королева увлекла за собой мою спутницу.
– Отлично! Там я и вручу вам эдикт на право владения, – вставил свое, прямо скажу, золотое слово король, довольный тем, что угодил супруге. – Но перед этим я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне о том, что вы задумали.
– Летающий корабль!
– Это же неслыханное чудо! И что? Можно будет плыть по ветру и под парусами?
– Можно будет, мой король. И не только по ветру, но и против ветра, и со скоростью ветра.
– Нет! Это невозможно! Вы беретесь это доказать?
– Берусь. Через три дня я на своем шаре пролечу перед вашим дворцом во всех возможных направлениях. С небольшой скоростью, правда, ибо шар это не рысак, а вот «Облакор» это сможет.
– Что такое «Облакор»?
– Сокращение от слов «облачный корабль». Так я называю свой будущий летательный аппарат.
– А как долго вы будете строить свой корабль?
– Сразу и не скажу. Для его постройки нужен шелк, дерево санжо, твердый газ, мастера, и все это в очень больших количествах. Достаточно сказать, что на шар ушло около шести тысяч метров шелковой ткани. А «Облакор» будет в семь раз больше. Длиной около двухсот аров, диаметром около пятидесяти, и сможет брать на борт около 150 тонн груза. Так что строить его придется долго, тем более что это первенец будущего воздушного флота королевства, поэтому я предлагаю королевству поучаствовать в его строительстве.
– А вы хитрец, барон, эка вы развернули сеть на простаков. Получили землю, теперь хотите за счет королевской казны построить себе корабль, а вы будете летать на нем в свое удовольствие? Я переговорю со своими министрами, послушаю, что они скажут по этому поводу.
– Обязательно посоветуйтесь, мой король, и спросите их, сколько они готовы заплатить мне за аппарат, дающий возможность переговоров в реальном времени между столицей и Рабатом, Нантом, Бара, Соло, Оржем? Возможны также подобные переговоры между королевствами и даже между континентами.
– Что значит «в реальном времени»?
– Ну, например, вы спрашиваете герцога Соло, как его здоровье, он вам тут же отвечает. Или наоборот.
– Вы так уверенно о нем говорите, как будто уже видели нечто подобное.
– Конечно, видел, мой король.
– Где? Где вы могли видеть такие чудеса?
– В своих грезах. Судьба подарила мне возможность их построить, и я их построю. Через три дня я пролечу перед вами на «Прыгуне», через год я подниму в небо «Облакор». И если мне помогут, то через год вы будете свободно общаться со своими герцогами или командующими армиями, это уж как захотите. Но все это состоится при условии, что мне помогут.
Король не был бы королем, если бы не оставил последнее слово за собой:
– Вам сообщат о нашем решении, барон. Сегодня, раз я дал слово, вы получите эдикт, а через три дня мы примем то или иное решение о степени нашей помощи. Все зависит от того, насколько вы нас удивите.
– Разрешите откланяться, мой король, мне надо приготовиться к концерту.
– Вы свободны, барон.
На выходе меня ждал тот же гвардеец, что привез нас во дворец.
– Барон, гвардия желает познакомиться с вами. Сегодня, я так понимаю, вечер у вас занят, что вы скажете о завтрашнем?
– Сожалею, но через три дня я должен буду предъявить королю летающую лодку. Как вы понимаете, времени у меня в обрез. А вот после смотра я свободен. Надеюсь, гвардия простит мне три дня?
– За этот гимн гвардия простит вам все, кроме измены королю, оскорбления женщины и поруганной чести.
– Помогите мне добраться до парка, там я оставил свой экипаж.
– Без проблем.
Мне дали лошадь, сопровождающих, и через полчаса я стоял около лебедки.
– Как у вас идут дела, много ли желающих?
– Человек сорок уже подняли, ваша милость. Устали крутить лебедку.
– Тогда закругляйтесь, через три дня мне приказано продемонстрировать все возможности аппарата, поэтому он нуждается в доработке. Объявите людям, что шару требуется ремонт и полеты возобновятся через три дня.
Народ, естественно, разочарованно загудел, но сопровождающие меня гвардейцы закрутили вокруг шара конную «карусель», постепенно освобождая
