– Смею рекомендовать пирожки с мясной начинкой, сок пирамы (аналог помидора), затем рюмку нашего оригинального ликера и пирожное «Чалма Эпира».
– Согласен на все. Там внизу мой слуга, пусть отнесут ему пару пирожков, «чалму» и фруктовый сок. Есть у вас фруктовый сок?
– Есть, ваша милость.
– Кстати, а почему не предлагаете мокко?
– Из-за специфического вкуса, ваша милость. Горчит. Пользуется слабым спросом, неудачно я вложил деньги.
– Несите пару пирожков, пираму, потом все по списку, да не забудьте про мальчишку.
Пирожки как пирожки, одна из моих бывших пекла и получше. Запил парой глотков пирамы, отличный томатный сок. Ликер оказался чудесным, слегка отдающим горчинкой абрикосовых косточек. Пирожное не ахти, я, кстати, и раньше пирожные не очень любил. Теперь мокко! Знакомый аромат! Слава Праматери! Мир, в котором есть кофе, не потерян для человечества.
Вдруг мой полет в нирвану вкуса прервал визг ребенка и хриплый вопль взрослого мужчины.
– Пшел вон! Хрогово отродье!
Послышался еще один удар и снова визг ребенка. Да это же моего Вергилия лупят!
Выбежал на улицу и увидел, как мерзавец в рюшах и бантиках пинает мальчишку.
– Эй, задница в бантиках, ну-ка обернись и попробуй сделать то же с господином этого слуги.
– К-как ты меня назвал?! – Крик взбешенного осла – тихий шепот по сравнению с ревом, вылетающим из брызжущего слюной рта взбешенного орангутанга.
– Задницей, – спокойно повторил я. – Тебе не дала шлюха или тебя не удовлетворил твой любовник? Немудрено, такую задницу отодрать и восьмерым проблема.
– Ч-ч-чито ты сказал? – Орангутанг стал заикаться.
– Хех, да ты еще и заика.
– Х-х-хто? Я?
– Задница, я даже не хочу слышать от тебя извинений, приступим и закончим дело, у меня мокко стынет.
– Я разрэжу тебя на тысячу кусков и скормлю хрогам!
– Что, неужели ты умеешь считать до тысячи?
Вокруг нас уже собралась толпа зевак, кто-то вытирал слезы и сопли Вергилию, кто-то принимал ставки на окончание дуэли.
– Эй, там! Ставлю золотой, что этот мешок дерьма не проживет и десяти минут, – крикнул я в толпу.
– А я ставлю десять, что изрублю тебя в солому!
Стражники отодвинули толпу подальше от центра событий и с интересом наблюдали за их развитием. На всякий случай я не спешил обнажать оружие, решив, что всегда успею это сделать.
– Т-тебя никто и ничто не спасет. Молись Праматери. Закопают на свалке на корм хрогам, – продолжала давить угрозами обезьяна-переросток. – Даже имени твоего никто не узнает.
– Почему же не узнает? – Я снял берет и предъявил толпе прядь. – Рэй ван Орж, запомни это имя, задница, и когда встретишься со своими предками, передашь им привет от меня.
Обезьяна проворно вытащила нехилых размеров саблю и принялась вертеть ею, как собирающийся взлететь вертолет.
– Что, не удается? – участливо спросил я соперника.
– Ч-ч-чито не удается? – охренела обезьяна.
– Запрыгнуть на дерево.
Обезьяна прыгнула, высоко взмахнув саблей, и упала за моей спиной с самодельной «сестрой» в глазу. Толпа разочарованно ахнула, ставки явно были не на меня. Ко мне подошли стражники.
– Оружие и кошель мои, остальное, что на теле, ваше, – поделил я добычу.
– Договорились, ваша милость.
– Принесете в кондитерскую, я там кофе не допил.
И обратился к стоящему тут же кондитеру:
– А ты, хозяин, пошли кого-нибудь посмотреть, что там не успел доесть мой слуга, и повтори ему заказ, а мне рюмку ликера и чашку мокко! Прекрасный у вас ликер, я бы взял с собой бутылку-другую. И мокко превосходно. Можно ли у вас приобрести полумеру (З,5 килограмма) этих зерен?
– Вам приготовят и то и другое, ваша милость.
– Хочу тебе оставить пару рецептов приготовления мокко. При условии, что продаваться они будут под названием «Мокко Рэя».
– Я весь внимание, ваша милость.
