– А мы и не прохлаждались, – солидно ответил Дега. – А выполняли ответственное поручение Семиона Семионовича. Охраняли запас медикаментов от… от вражеского посягательства.
– Молодцы, – похвалила Иринка. – А теперь стволы в руки и – за работу. Выходной отменяется.
– Это кто сказал? – сощурился мой кореш. – Ты сказала? Вот выдержишь хотя бы первое испытание, будешь иметь право командовать. И вообще, нам не до вас сейчас. Нам, чтоб ты понимала, старшаки не одно ответственное задание поручили…
Но Иринка не отставала.
– Не знаю, что у вас там за ответственное… – начала она, но Дега, ухмыльнувшись, сделал ручкой:
– А тебе и не положено знать. Ариведерчи, бедолаги. Работайте. Может, когда-нибудь до нашего с Умником уровня и подниметесь. И вы, мальки, – погрозил он пальцем прибывшим сегодня пацанятам, – не филоньте. Во все глаза смотрите, как с боевым оружием обращаться. Это вам не с палками за мусором гоняться. У нас тут все серьезно… Идем, Умник.
И мы двинулись дальше.
В трапезной мы застали только отца Федора с Комбатом. Однако там не было. И Ветки с Максом – тоже. Я как увидел, что Ветки нет, так и замер на пороге, загородив проход Деге.
Комбат выглядел уже не таким измотанно отрешенным, как раньше. Возможно, виной тому была бутылка кагора, стоявшая на столе между ним и настоятелем.
– Всадник этого не одобрит, неужели не ясно?! – пристукивая здоровой рукой по столу, доказывал он отцу Федору.
– Всадник сам бы так поступил в подобной ситуации! – возражал Федор.
– Да никогда! Он прекрасно понимает, как много значит для нашего дела, чтобы решиться на такое!
– А Макс? Он менее ценен, получается по твоей логике, да?
– Это его выбор. Мы вправе предостеречь его, но не вправе препятствовать!..
Дега пихнул меня в спину, проворчав:
– Чего тормозишь-то? Давай – или туда, или обратно…
Нас услышали, обернулись к нам. На лицах старшаков явственно читалось: «Что вам здесь снова надо?» И, верно, моя физиономия тоже выражала вопрос, суть которого угадать можно было без особого труда. Отец Федор и угадал. Он приподнялся, и во взгляде его мелькнуло раздражение:
– Зашухерись ты на время, сын мой, усмири неистовство плоти! Не кипешуй, одним словом! Разумный воздержан в словах своих, и благоразумный хладнокровен. Усек?
– А в чем дело? – удивился Комбат.
Отец Федор коротко и негромко пояснил ему, в чем дело. И Комбат вдруг оживился:
– А может, Умник – как раз то, что нужно? Вдруг он поможет его отговорить? Если имеет влияние на…
Настоятель протянул через стол свою ручищу, водрузил ее, тяжелую, Комбату на плечо:
– Иван! Тебя ведь жизнь-то не раз костылем между рогов прикладывала! Ты ведь воевал! Должен понимать, что победы без потерь не бывает!
– Именно что воевал. А ты нет, сразу видно. Цель командира не только в том, чтобы выполнить боевую задачу, но еще и в том, чтобы личный состав сохранить, обойтись без больших потерь. Тем более невосполнимых…
– А если по-другому никак нельзя? Без потерь-то?
Комбат не ответил на это, опустил голову, потянулся за бутылкой.
– Он не только многих других спасет, – подставляя ему стакан, продолжал отец Федор. – Он и себя самого спасет. Нет величайшего счастья, и ничего более богоугодного нет, нежели самопожертвование во благо остальных! Да если б я мог!.. Да я ни минуты бы не сомневался! Век воли не видать! То есть вот те крест! Только на кого я Монастырь оставлю? А без Монастыря нам нельзя, никак нельзя…
Прервавшись на полуфразе, настоятель одним махом высадил стакан, утер ладонью рот. Глаза его блестели. Отпил из своего стакана и Комбат.
Тут я все-таки не выдержал.
– А Ветка-то где? – вырвалось у меня.
– Ушли они, – ответил Комбат, криво усмехнувшись.
В этой усмешке ясно прозвучало: «Ну ты даешь, брат!»
– Ушли они… Они!
– С Однако, да? – ухватился я за последнюю ниточку. – Втроем, да?
Отец Федор снова грузно повернулся ко мне.
– Вдвоем, – сказал он, и опять в мягчайшем его рокотании прорезались лезвийно-стальные нотки. – Однако еще раньше укандехал. А тебе я вот что скажу, сын мой: опади листвой! И чтоб до завтрашнего вечера – ни слуху ни духу от тебя! Дега, забери его отсюда!
Кореш схватил меня сзади за ремень и вытащил из трапезной. И проволок еще несколько шагов по коридору.
