– Нет?
Я покачал головой.
– Я твое задание?
– Нет.
Друг удивился:
– Фордайс, поверить не могу! Если ты здесь не по службе, то используешь свой дар в обход корпорации.
– Ну, в этом нет ничего страшного…
– Если не контактировать с теми, кто тебя знает.
Решившись, я сказал:
– Я здесь по личным причинам.
Юрий испугался:
– Что-то случилось? Ты хочешь предупредить о чем-то? Пострадала моя семья?
– Нет…
– Редклиф, я тебя не узнаю…
– Я пришел к тебе просить благословения. – И замер, ожидая ответа.
– На что? – озадаченно спросил Юрий.
– На брак с твоей дочерью.
Вот теперь я поверг друга в шок. Но вместо того чтобы разгневаться или обозлиться, тот просто спокойно сказал:
– И раз ты пришел ко мне сюда, значит, в своем времени я этого сделать не смог. Видимо, я уже мертв. Ты ведь не поделишься со мной, из какого времени прибыл?
Я лишь качнул головой, не отрывая взгляда от завораживающей глади воды.
– Так и думал. Но Настя хотя бы совершеннолетняя?
– Да.
Юрий вздохнул с облегчением, решив, наверное, что умер, когда его дочь была уже взрослой. А я не мог сказать ему правду.
– А ты уже сделал ей предложение?
– Нет.
– Вижу, тебе тяжело, и действительно ситуация необычная. Непривычно, когда твой друг молод и полон сил, тогда как ты сам, возможно, уже старая развалина. Но ты творец и проживешь дольше нее.
Я понял, что тревожит Юрия. Но как успокоить его и не рассказать о сущности его дочери?
– Она тоже творец первой степени, – решился я.
И друг улыбнулся:
– Я рад.
– А? – Я удивленно посмотрел на него.
Творцов даже в Лемнискату считали мутантами. Он рад?
– Несмотря на опасную работу, мою дочь сложно убить, она повидает много интересного и будет долго жить. А найти смерть можно везде и совершенно обычному человеку, даже легче, чем вам. Да и в отношении тебя это многое объясняет.
Теперь я был в шоке.
– А что со мной? – подозрительно поинтересовался я.
– Ты сильно привязался к моей дочери и полюбил ее.
– Что?! – возмутился я.
– Да не в том смысле, – возвел очи горе Юрий. – Все-таки такие сильные и обладающие такими возможностями, вы удивительно ограничены своей природой.
– Даже не хочу знать, что ты имеешь в виду, – пробормотал я, и друг рассмеялся.
– Если Настя любит тебя, а ты любишь мою дочь, а у меня не возникает в этом сомнений, раз уж ты попрал свои принципы и прыгнул в прошлое ради нее, то, считай, я вас благословил.
– Спасибо.
– Для меня всегда самое главное, чтобы моя семья была счастлива.
Мне вспомнилась Евгения, которая разорвет меня на клочки, когда узнает, что я покусился на ее дочь. И весть о внуке вряд ли сгладит ее гнев. По крайней мере первое время. А Юрию не стоит об этом знать.
