Полина, которая ела, как птичка, и весила столько же, увидела мое состояние и стала развлекать (и отвлекать, умничка моя, сестричка любимая) лорда, расхваливая его дом и спрашивая об обстановке, о том, кто живет здесь еще (жил он один, со слугами), женат ли он, где путешествовал, задавая прочие обязательные и безопасные с точки зрения этикета вопросы.
Несмотря на голод, мне кусок в горло не лез. Я взяла чай в руки, откинулась на спинку кресла. Раздражал взгляд хозяина. Переживала, как там моя машинка, каким образом нам помогут – дадут денег или зальют бензина, и насколько трудно будет ехать по загородной ночной дороге долгих два часа до дома. Снова прислушалась к разговору.
– А что с вашей ногой? – учтиво спрашивала Полина, подливая лорду чай. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Глупости, – отмахнулся Кембритч и снова искоса взглянул на меня. Достал, ей-богу. Я явно представила, как размахиваюсь и бросаю чашку с чаем ему прямо в лицо. В последние несколько лет у меня бывали такие приступы, когда хотелось что-то разбить или кого-то убить. – Я как любитель был участником небольшого ралли в горном районе, не справился с управлением, и мы свалились с берега в реку. Больше воды наглотались.
– Ох, – сказала Полина, глядя на него лучистыми глазами, – вы же могли погибнуть!
Умничка моя. Умничка!
– Там не река, а одно название, – усмехнулся хозяин дома. Ага, а ты не хвастун и не тщеславен. – Да и было это полгода назад. Мы проехали почти полторы тысячи километров и стали бы первыми, если бы я не гнал слишком быстро и был осторожен на берегу.
В моей голове зашевелились обрывки новостей: ралли «Северная звезда», катастрофа, реанимация. Фотографии были во всех газетах и новостях. Странно, как я его сразу не узнала. Виконт Кембритч, бывший гонщик, скандально известен в свете. Любитель, как же. Небольшое ралли, ага.
– А что говорят медики, что будет с ногой? – продолжала сестричка.
– Хромота постепенно уменьшается, но перегружать ногу не стоит…
Теперь все мои сестры смотрели на него с восхищением. Я же смотрела на девочек и забавлялась. Раненый герой, гонщик и к тому же лорд. Что еще нужно, чтобы заставить девичьи сердца биться чаще. Глупышки мои. Я сжала губы и отвернулась.
Черт, черт, черт, опять его взгляд! Ну что же такое! Пальцы крепче сжали ручку чашки, а с губ уже было готово сорваться колкое замечание. Не надо на меня смотреть. Я вам не знакома. У меня самая обычная внешность. Она не может вам никого напоминать.
– Марина, вы напряжены. Что-то не так?
Спросил все-таки, не удержался. Я изобразила светскую улыбку.
– Все в порядке, лорд Кембритч, спасибо за заботу. Я устала после смены, вот и кажусь не очень общительной.
– А где вы работаете?
– В областном госпитале, в Земноводске.
– Марина у нас хирургическая медсестра, – похвасталась Полли, – может, даже делала вам операцию после аварии.
Не сестренка, а святая простота. Наш хозяин улыбнулся, покачал головой.
– Нет, меня сразу переправили в Королевскую лечебницу, на листолете.
Понятно. Простых смертных на листолетах в лазареты не доставляют. Видимо, благородный облик воздушного корабля-капли не сочетается с неаристократической кровью.
– А живете вы где? – прервал он мои размышления.
Спас нас лакей, заглянувший в дверь и сообщивший, что машину заправили и перегнали в гараж особняка.
– Лорд Кембритч, благодарю вас за помощь и прием, но нам нужно ехать, – сказала я со слишком явным облегчением и отругала себя. – Время уже позднее, родные наверняка волнуются.
Лорд с изумлением и неодобрением посмотрел на меня.
– Госпожа Богуславская, неужели вы думаете, я отпущу вас из дома после полуночи, да еще и за рулем? Это просто возмутительно!
Да, это было на грани оскорбления, но пусть думает, что мы не знаем этикета, чем ломает голову над тем, откуда мы его знаем. И так уже подставились по полной.
– Тем не менее я настаиваю, – твердо сказала я, глядя ему в глаза.
– Ни в коем случае, – ответил лорд своим простуженным голосом, не менее твердо глядя на меня. – Мои предки мне этого не простят.
Мы сидели друг напротив друга, а девчонки на диванчике замолкли, перестали жевать и даже, по-моему, дышать, ожидая, чем закончится наше противостояние.
Казалось, что он смотрит уже не в мои глаза, а куда-то внутрь головы, в затылок, и пауза в те моменты, когда мы сверлили друг друга взглядами, затянулась до неприличия. Мир вокруг поплыл и заглох. Стучали часы, поскрипывало окно от ветра, я слышала, как колотится кровь в висках. Мы будто неслись навстречу друг другу на немыслимой скорости, и до столкновения оставались какие-то доли секунды.
Я с трудом отвела взгляд.
– Хорошо. Но рано утром мы уедем. Спасибо вам за все, что вы сделали для нас.
