в ноздрю, так как глаз портился, а значит, охотники получали меньше денег. Учитывая, что в глаз попасть ничуть не легче, чем в ноздрю, в стрелки шли только самые меткие, выносливые и жадные. И не каждой команде за всю жизнь удавалось убить снежного барана. Часто зверобои так и перебивались всю жизнь дичью поменьше и попроще. Счастливчикам же истово завидовали, их имена передавались из уст в уста, обрастая легендами и становясь сказаниями.
Горе-охотник Плишка поднял руку, чтобы убрать пот с лица… и упал, покатился вниз по склону. Гора заходила ходуном, тут и там змеились трещины, а от земного оглушающего гула душа уходила в пятки.
Вдруг все затихло. Плишка, пролетевший вниз не менее полукилометра, медленно, в звенящей тишине приходил в себя. Раздался топот сотен копыт, и, огибая охотника, вниз пронеслось стадо снежных баранов. Но Плишка даже не подумал дернуться к ружью. Он широко раскрытыми глазами, будто в каком- то трансе, наблюдал, как вершина горы, на которой сбоку была стоянка его товарищей, где метались и кричали в ужасе бегущие к нему люди, медленно и со страшным вибрирующим скрежетом сползает вниз. Линия разлома проходила именно там, где он стоял несколько минут назад. Огромная скальная масса с покрывающими ее ледниками, все ускоряясь, ползла к ущелью, пока не рухнула с оглушающим грохотом, взметнув фонтаны камней и снега. С гор вокруг побежали лавины, снег под Плишкой тоже дрогнул и рванулся по склону, увлекая охотника за собой.
Когда он вновь очнулся, то лежал почти у подножия горы, каким-то чудом оставшись в живых. Сверху продолжали сползать массивные языки снега и ледников, сыпаться камни. Речка, питавшая долину, была перекрыта огромным скальным осколком, бывшим когда-то пиком Драконьего хребта. Плишка поднял глаза на саму гору… и побежал, хромая, вниз по склону, попискивая, как загоняемый заяц, чувствуя, как еще немного – и вонзятся в спину длинные когти, поднимут, разорвут и разворотят. И было чего бояться.
Над срезанным пиком играли, потягивались, взмывали в небо и просыпались десятки и сотни давно исчезнувших ящеров – белых драконов.
Через три недели голодный и оборванный Плишка добрался до родной деревни. Деревенский голова, серьезный и обстоятельный мужик, выслушал рассказ чуть не двинувшегося от увиденного парня и отправил его к матери – откармливаться и отмываться. Строго- настрого велел молчать об увиденном. Убила охотников лавина – и все тут. Не бывать парню зверобоем, зато дурь из головы выбита надежно, будет крестьянствовать и мечтать о легком богатстве перестанет. Жаль, конечно, погибших, у многих остались дома, огороды… Ну, они всяко без хозяев не останутся, приедут родственники, заселятся.
Чуть позже голова сам собрался, не доверив это дело гонцу, с новостями к владетельному барону. Пробуждение белых драконов было не тем слухом, о котором можно было бы промолчать.
Люк Кембритч
Глава разведки парламентской республики Рудлог, она же Красное поле, в первый раз на памяти Люка Кембритча проявлял признаки волнения. Черный как смоль, с оливковым лицом и большими миндалевидными глазами, он скорее был похож на какого-то тидусского актера, чем на главу спецслужбы. Лицо его всегда выражало дружелюбие и уважение к собеседнику, губы были сложены в полуулыбку, а глаза так и светились вселенской добротой. Многие обманывались, но не Люк. Лорд Кембритч видел своего начальника в деле и знал, что он не моргнув глазом отдаст приказ закопать живьем любого, если это будет нужно государству.
Начальник Управления государственной безопасности Майло Тандаджи был обладателем уникального ума, что и позволило ему из иммигранта и простого клерка вырасти до нынешнего положения. Немало поспособствовала этому и революция. Останки его предшественника мирно гнили на Северном кладбище, что было, по мнению Люка, очевиднейшим свидетельством его, предшественника, профессиональной непригодности.
Кабинет, в котором Люк находился не первый раз, был расположен в Зеленом крыле бывшего королевского дворца, а ныне дворца правительства, и представлял собой апогей организованного хаоса. Каждый вошедший терялся среди обилия бумаг, карт, записок, схем, прикрепленных на стены, лежащих на полу и на стульях. Однако эффективности работы Майло это никак не мешало – казалось, что для него система расположения всего этого хлама вполне понятна и организованна (впрочем, за некоторые бумаги из этого «хлама» главы разведок иностранных государств печень бы пожертвовали и обе почки).
Приглашение от Майло пришло Люку с утра. В нем начальник любезным образом сообщал, что когда у лорда Кембритча найдется время, он хотел бы его видеть. У Тандаджи было странная страсть к кокетству, смешанному с язвительностью. По факту это означало, что Люку надо спешно поднимать свою задницу и мчаться в Управление настолько быстро, насколько возможно. Не забыв уничтожить послание, конечно. Слуги во все времена были любопытны и болтливы, а чем меньше людей знает о том, что лорд Кембритч сотрудничает с Зеленым крылом, тем лучше. Самим людям.
У выезда из дома он остановился возле поста охраны, опустил стекло, подозвал охранника.
– Борис, ты запомнил номер машины наших вчерашних гостей?
– А то! – обиделся охранник. – Я и номер водительских прав помню.
– Раздобудь-ка мне информацию о них. Кто родственники, где работают-учатся, где живут, с кем встречаются. Ну, учить тебя не надо, сам все знаешь.
– Сделаю, лорд Кембритч.
