Женщина услышала, как он отбросил в сторону покрывало, а потом его быстрые шаги по ковру.
Он остановился в нескольких дюймах от нее.
Она уловила запах табака в его дыхании, а когда положила ладонь ему на грудь, почувствовала, что его отчаянно трясет.
– Что с тобой происходит? – прошептала миссис Колклу.
– Я не знаю, но не могу этому помешать, Ди. Прошу, помни, что я тебя люблю.
Он положил руки на ее обнаженные плечи, и она подумала, что он собирается ее поцеловать, но в следующее мгновение Кирнан отбросил ее в другой конец темной комнаты.
Она налетела на мультимедийный центр, потрясенная, чувствуя, как запульсировало от боли плечо.
– А теперь убирайся отсюда к чертям собачьим, пока еще можешь! – заорал ее друг.
Джек Колклу прошел по коридору мимо спальни детей на кухню, самую светлую комнату в доме благодаря четырем свечам, горевшим на гранитной столешнице у плиты, и еще двум на столе. Ди стояла в тени около раковины и наполняла очередную бутылку из-под молока водой. Дверцы всех кухонных шкафов были распахнуты, полки опустели. На плите высилась груда консервных банок, которые много лет не видели света дня.
– Я не могу найти атлас дорог, – сказал Джек.
– Под кроватью смотрел? – уточнила его жена.
– Да.
– Когда я видела его в последний раз, он был там.
Колклу положил фонарик и посмотрел на свою четырнадцатилетнюю дочь Наоми, которая с мрачным видом сидела за столом и накручивала на палец прядь светлых с малиновыми вкраплениями волос.
– Ты вещи сложила? – спросил ее отец.
Она покачала головой.
– Иди и собери их, прямо сейчас, и помоги Коулу. Мне кажется, твой брат отвлекся и занимается чем-то другим, – велел глава семейства.
– Мы что, действительно уезжаем? – недоверчиво спросила девочка.
– Иди уже!
Наоми резко встала из-за стола, так, что стул громко заскрежетал по деревянному полу, выскочила из кухни и понеслась по коридору.
– Эй! – крикнул отец ей вслед.
– Оставь ее, – сказала Ди. – Она напугана.
Джек подошел к жене. Ночь за окном была безлунной и чернильно-черной, и нигде не было видно даже крошечного намека на свет – вторая ночь после того, как в городе отключилось электричество.
– Последняя бутылка, – сказала миссис Колклу. – Получилось восемь галлонов.
– Этого надолго не хватит, – заметил ее муж.
Из радиоприемника, стоявшего на подоконнике около раковины и работавшего на батарейках, в течение последних шести часов доносились только статические помехи, но неожиданно зазвучал голос пожилой женщины, и Джек прибавил звук.
Диктор назвала еще одно имя и адрес.
– Они окончательно спятили, – сказал Колклу.
Ди выключила воду и закрутила крышку последней бутылки.
– Как ты думаешь, кто-нибудь принимает меры по этому поводу? – спросила она мужа.
– Я не знаю, – покачал тот головой.
– Я не хочу уезжать.
– Иди проверь, собрали ли дети вещи, а я отнесу бутылки в машину.
Джек по привычке нажал на выключатель, но когда открыл дверь, в гараже царил мрак. Он навел луч фонарика на четыре ступеньки, которые уходили вниз из подсобного помещения. Колклу был в одних носках, и гладкий бетонный пол неприятно холодил ноги. Открыв багажник, он осветил фонариком гараж, рассчитанный на две машины, и поставил первую канистру в «Лендровер Дискавери».
Рюкзаки и походное снаряжение их семьи висели на крючках над переносным холодильником, и Джек снял их со стены. Они были первозданно чистыми, без малейшего намека на пыль или грязь. Четыре спальных мешка, в которых никто ни разу не спал, свисали с потолка в специальных сетках. Колклу взял скамейку, стоявшую около красного рабочего стола, и взобрался на нее, чтобы снять их. После того как он накупил туристического снаряжения на три тысячи долларов, Ди без конца доставала его, требуя, чтобы они всей семьей отправились в поход, и он каждый раз говорил, что в следующие выходные они непременно пойдут в горы или пустыню. Но миновало два года, жизнь шла, и приоритеты менялись. Газовая печь и фильтр для воды так и остались нераспакованными – на них даже сохранились ценники.
Неожиданно Джек услышал, как в доме громко вскрикнула Ди. Схватив фонарик, он пробрался между стоявшими на полу рюкзаками и спальниками
