Они шли целый день, и у него отчаянно болели колени. Сколько еще им предстояло пройти, не знал никто.
Дети посмотрели на него, когда он подошел, и глава семейства заставил себя улыбнуться.
Посреди ночи Коул вдруг толкнул отца в бок:
– Что это за звук?
Джек лежал рядом с ним в спальном мешке. Он и сам проснулся от того же самого шума.
– Наверное, начался камнепад на другом берегу озера, – предположил он неуверенно.
– Может быть, кто-то бросает камни? – спросил мальчик.
– Нет, они сами перемещаются.
– А откуда тогда плеск?
– Рыбы выпрыгивают из воды.
– Мне это не нравится.
– Ты хочешь, чтобы я сходил и сказал, чтобы они прекратили?
– Да.
– Все в порядке. Поверь мне и спи.
– Никто за нами не придет?
– Здесь мы в безопасности, Коул.
– Я хочу есть.
– Утром мы поедим.
– Сразу?
– Сразу.
Мальчик уснул почти мгновенно, а Джек еще долго лежал без сна, стараясь не обращать внимания на камень, который врезался ему в бок. Он слушал тяжелое дыхание жены и детей и думал, что в своей прежней жизни тревожился о всяком бессмысленном дерьме – деньгах, работе, ссорах с Ди… Зато сейчас, когда вопрос стоял об их жизни и смерти, ему хотелось только одного – поскорее заснуть.
Глава 11
За ночь на берегу озера появился тонкий слой льда, и, когда взошло солнце, над водой стал подниматься туман. Джек закачал воду через фильтр в котелок из нержавеющей стали, вскипятил ее, всыпал туда три пакетика овсяной каши из аварийного набора, и вся семья уселась вокруг догоревшего костра, передавая котелок друг другу и пытаясь проснуться.
После завтрака они сложили палатку, собрали вещи и пошли дальше, хотя наст на траве еще не успел растаять.
Они не нашли тропы и шагали напрямик.
С помощью компаса Джек определил направление на высокие гранитные шпили, до которых оставалось десять миль, – их цель на востоке.
Все утро беглецы поднимались по склонам, шагая через ельник, и к полудню добрались до просторных лугов, уходящих вверх.
На лугу пасся брошенный домашний скот.
Со всех сторон их окружали горы, и только на востоке сверкала пустыня.
Вскоре Коул начал жаловаться, что у него болят ноги.
Ди взяла рюкзак мужа, а тот посадил сына к себе на плечи.
Во время завтрака они выпили много воды, но сейчас, когда солнце стояло в зените, начали потеть. Джек почувствовал, как от обезвоживания у него начала болеть голова. Он понимал, что скоро они начнут страдать от жажды.
Путники шагали молча: у всех пересохло в горле.
К вечеру семейство спустилось в долину, окаймлявшую озеро. Наоми плакала – она стерла ноги до волдырей, но всем говорила, что с нею все в порядке и она дойдет до воды.
Джек снова собрал фильтр и начал закачивать в него воду, а потом вся семья пила ее из пластиковых стаканчиков. Через пятнадцать минут они утолили жажду, и Ди принялась качать воду для него, а сам Джек лежал на прохладной траве, наслаждаясь вкусом ледяной воды из озера. Она еще и приносила облегчение коже сгоревшего на солнце лица.
Однако через некоторое время у него начала кружиться голова. Разум отказывался подчиняться ему, и Джек сумел лишь поставить палатку. Он и думать не мог о том, чтобы развести костер, да и есть никто из путников не хотел. Ди вытащила из аптечки по три таблетки «Тайленола» максимальной дозировки.
– Меня вырвет, – сказал ее супруг.
– Нет, – возразила женщина. – Ты должен удержать лекарство в себе. Мы все сильно обезвожены и страдаем от высотной болезни. – Она протянула
