Сомневаюсь, что прямо-таки вся четверть сотни однокашников во главе с училкой единодушно обозлилась на меня. Вон Лиственница озорно ухмыляется, Генка Смирнов восхищенно оттопырил большой палец, а тот же так и не дошедший до угла Корней благодарно кивнул. Но компьютер посчитал всех.
Хорошо еще, что этот параметр не бывает отрицательным, не то бы «в минуса» ушел. А так: из двадцати трех вычесть двадцать шесть получится ноль. Печально, конечно, что сгорели все реки[54], полученные за разборки в пазике, ну да Кикимора с ними, накопим еще.
– Ты?! Это, конечно, весьма смело и благородно, что призналась и не позволила своему товарищу пострадать, – обдумав несколько секунд ответ, промолвила МарьяИвановна. – Но сама же прекрасно понимаешь, что я не могу оставить тебя без наказания?
– Понимаю, – шмыгнул я, роняя подбородок на грудь.
– Ладно, – сжалилась «классная мама». – Пожалуй, пока ограничимся устным предупреждением. Но учти, в следующий раз так легко не отделаешься, будешь объясняться с директором гимназии.
– Спасибо большое, – поблагодарил я. – Обязательно учту.
Глава 7
Как только инцидент с кнопками и попками был исчерпан, мы приступили к уроку чтения. Но чтение – это слишком громко сказано. По идее, предполагалось, что семилевельные людишки еще толком не умеют читать и в лучшем случае лишь бекают и мекают. Поэтому мы удовлетворились тем, что находили в тексте «новые» буквы «Л» и «М», которые, в сочетании с уже известными нам гласными, соединяли в простейшие слоги.
За четверть часа до окончания занятия в дверь постучался неизвестный старшеклассник и сказал, что мне нужно срочно подойти к телефону в кабинете секретаря.
Оп-ля! И как это понимать?
– Головоломка, выйди, только тихонько, – разрешила МарьяИвановна.
И я, весь заинтригованный, покинул класс.
Оказалось, что звонили родители (те, которые НПС из Малого Лога).
– Алло, доченька, нам только что сообщили, что на ваш автобус нападали бандиты, – сдерживая плач, промолвила мама на том конце провода.
– Как ты себя чувствуешь? Все нормально? – выхватил у супруги трубку отец.
«Я в шоке! Вот так номер! Нет, ну кто бы мог подумать! – поразился я глубиной проработки программного обеспечения. – Неужели даже такой вариант предусмотрен?»
– Было немножечко страшно, но уже все нормально, пап, – ответил я.
– Мы так за тебя переживаем, – опять послышался дрожащий голос родительницы.
– Не нервничайте, все уже позади. Я в полном порядке! – заверил я мать.
– Хорошо, что все обошлось, – чуть успокоилась виртуальная женщина.
– Да, хорошо, – согласился я.
– Обещай беречь себя! – потребовала она.
– Обещаю.
– Ну а как тебе на новом месте? – вновь заговорил отец. – Обустроилась?
– Комнату еще не дали. Потом заселят. Мы ведь сразу на уроки пошли. А так все очень нравится.
– Мы рады. Скажи, милая, может, тебе что-то нужно?
– Ну-у, разве что мобильный телефон. А то у всех ребят есть…
– Что, прямо так и у всех?
– Почти.
– Хорошо, дочка, окончишь на пятерки первый класс – куплю! – обнадежил отец.
– Ловлю на слове! – хихикнул я. – Ну ладно, мне пора на урок. Я вас люблю!
– Мы тебя тоже.
Короткие гудки и звонок с урока раздались одновременно.
Третья перемена была большой – целых двадцать минут, поэтому вся гимназия дружно устремилась в столовую. И поскольку кабинет секретаря располагался с ней по соседству, то я стал первым, кто восстановил полоску выносливости.
Раньше всех наполнив желудок рассольником, гречневой кашей с печеночной котлетой, яблочно-вишневым компотом и булочкой, я возвратился в пустой класс.
И не знаю, какой черт опять меня дернул (не знаю – так как в очередной раз отключил визуализацию надоедливых эмоций), но я взял мел и бессовестно
