Неимоверным усилием воли заставив себя двигаться, я развернулась и на негнущихся ногах вышла из храма.
Раз он так хочет, значит, я уеду. Я ему не нужна? Он имеет на это право. А у меня, к счастью, есть дом.
Я вздрогнула, осознав, что, мысленно произнося слово «дом», сразу же подумала об армоне. Нет, это не то. Армон – это только временное пристанище. Место, где было много хорошего, и место, где было непросто. Но есть Астароль. Астароль восстанавливают, и для того, чтобы там все стало, как прежде, нужна помощь. И именно этим я поеду заниматься.
Сбор вещей не занял много времени. Пусть я и взяла с собой чуть больше, чем вчера, когда отправлялась в бега, но все равно битком набивать сундук не собиралась. Сменная одежда и обувь, заработанные деньги, которые пригодятся в первое время, защитный магический камень (второй, предназначенный для нападения, исчерпал свой магический потенциал во время вчерашних событий) да несколько необходимых мелочей вроде гребня. Написано и передано посыльному письмо Эльноре с теплыми словами прощания и благодарности. Вот и все.
На этот раз я отправилась в путь не верхом, а в одолженной у Данте карете. Бьянка, прочитавшая и не отнимавшая от глаз платочка, вызвалась меня проводить.
День в пути, ночевка на ничем не примечательном постоялом дворе, еще пара часов езды – и вот оно, море. Выйдя из кареты, я с минуту постояла, прикрыв глаза, вдыхая ни с чем не сравнимый воздух побережья и слушая мерный шум набегающих на берег волн. А потом отправилась выяснять, идет ли в ближайшее время какой-нибудь корабль в Астароль. Это не заняло много времени. Начальник порта сообщил, что корабль есть, отчаливает буквально через полчаса и пассажиров вроде как набирает, если, конечно, еще остались места.
Места оставались. Я внесла плату за путешествие, после чего вернулась к карете за вещами. На прощание мы с Бьянкой обнялись, и обе прослезились. У меня даже не было адреса, на который мне могли бы писать. В сущности, для галлиндийцев я появилась из ниоткуда и уезжала теперь в никуда.
Я еще чуть-чуть постояла на берегу, наблюдая то за суетившимися на палубе матросами, то за чайками, летавшими над самой водой, раскинув крылья. А затем решительно зашагала по пирсу к своему кораблю.
Помощник капитана, приятный обходительный мужчина лет тридцати, помог мне взойти на борт, как и другим пассажирам.
– Я вижу, вы тоже с севера? – улыбнулся он, явно намекая на цвет моих волос.
– Да. – Я выдавила из себя ответную улыбку. – Из Астароли.
– Приятно видеть, что есть люди, которые возвращаются туда, невзирая на временные сложности, – произнес он. – Что ж, буду рад в скором времени сказать вам: «Добро пожаловать на родину!».
– Благодарю вас.
Подоспевший матрос принял мои вещи и понес их в каюту. Я последовала за ним. Заглянула в крохотную комнатку с кроватью и круглым окошком, в которой едва хватало места, чтобы развернуться, и снова поднялась на палубу.
– Отдать швартовы!
Матросы по-прежнему суетились, сновали по палубе, перекидывали какие-то канаты. Боцман – нисколько не похожий на Черного Пирата – отдавал распоряжения. Судно начало медленно отдаляться от причала.
Я стояла на корме и смотрела на постепенно удалявшийся берег. Где-то там за подернутыми дымкой холмами оставался армон, сад с оливками, кипарисами и апельсинами, маленький храм с расписанными стенами… и Данте. Недавняя обида на то, что он прогнал меня, за ночь сошла на нет. В сущности, я доставила ему немало неприятностей. Сложностей, по крайней мере. Он имел право так решить. И ведь в конечном итоге он все-таки подарил мне свободу. Самое большее, о чем я только могла мечтать.
Я провела рукой по гладкой коже на том месте, где прежде темнело изображение дракона. И сразу наткнулась на кольцо с крошечным зеленым камушком.
– Ты сделал свое дело, – тихо сказала я ему. – Напрасно ученые сомневались в твоей магической природе.
Слеза медленно скатилась по щеке, и я поспешила вытереть глаза. Ни к чему теперь плакать. Впереди новая жизнь… или старая? Пожалуй, я совсем запуталась. Во всяком случае, я надеюсь, что у Данте все будет хорошо. Теперь, когда ему перестанет морочить голову беспокойная северянка с больным самолюбием. Правда, из-за меня он не сможет больше жениться. Но по крайней мере, у него появился безотказный способ отделываться от нежеланных невест.
Проскользнула мысль о том, что я тоже не смогу больше выйти замуж. Проскользнула – и растворилась, ни капли меня не задев. Мне было все равно. Вступать с кем-либо в брак у меня не было ни малейшего желания. Не после того, как я встретила Данте.
Слезы снова выступили на глазах, застилая мир почище утреннего тумана. И почему-то вспомнился Данте, поспешно отворачивающийся от меня к стене храма. Почему он не хотел, чтобы я видела его лицо? Не потому ли, что ему было слишком больно от нашего расставания?
Я со всей силы сцепила пальцы, но даже не почувствовала боли. Шелуха обиды окончательно слетела, и я вдруг увидела все, что произошло, в новом свете.
