Личный ТУС лорда Эреноя оказался гораздо меньше по размерам, чем мой внизу, но мне многого и не требовалось. Только и того, что пнуть кончиком сапога две нижние завитушки и привычно нырнуть в загоревшееся марево, в самый последний момент представив нужный мне коридор. После чего без труда отыскать третью по счету дверь по правую руку, на мгновение замереть перед ней, будто перед прыжком в прорубь, а затем решительно войти внутрь, отрезая для себя все пути к отступлению.
Картина с драконом стояла на прежнем месте – пыльная и все еще никем не тронутая. Ее единственный обитатель по-прежнему лежал у дальней стены, завернувшись в крылья, как в одеяло. Казалось, в нем ничего не изменилось за два прошедших дня – те же тусклые блики на чешуе, те же устало опущенные веки. Вот только багровая лужа возле ноздрей заметно расширилась. Да краски на холсте потускнели.
До боли прикусив губу, я подошла вплотную и, поколебавшись, положила ладонь на картину. Она оказалась шершавой и прохладной на ощупь. И уже совсем не походила на тот полный жизни холст, от одного взгляда на который замирало сердце.
– Ну вот, я пришла. Что дальше?
У нарисованного дракона едва заметно дрогнули губы. А потом края картины внезапно раздвинулись, на меня снова пахнуло сырым подземельем, а до слуха донесся мерный звук падающих капель. Кап-кап… кап-кап… как отзвуки размеренных ударов большого сердца, от каждого сокращения которого по влажным стенам пробегала едва заметная дрожь.
Я замерла, как лань перед прыжком, готовая во весь голос заорать спасительное «домой!» при первых же признаках опасности. Но забившийся в угол дракон не шевелился. Только тяжелое веко чуть приподнял и взглянул на меня сквозь мутную пленку.
«Ты все-таки здесь…»
Я озадаченно моргнула, но веко так же медленно опустилось, а усталый шепот в моей голове затих, так и не закончив фразу. Я немного постояла, ожидая, что будет дальше. Ничего так и не дождалась. Наконец все-таки рискнула подойти ближе, убедилась, что мне не показалось – мой крылатый кошмар действительно выглядит ужасно, и внезапно поняла:
– Ты умираешь…
«Да».
– И умираешь уже давно.
«Я ждал тебя. Но сил больше не осталось».
– Почему? – нахмурилась я, рискнув приблизиться к истощенному дракону еще на шажок.
Серебристое крыло неожиданно опустилось, и вот тогда я увидела, почему он так плох – на драконе был застегнут железный ошейник. А от него к стене шла толстенная цепь. Так что зря я переживала – чудовищный зверь все равно бы до меня не дотянулся. Даже если бы захотел.
«Цепь – лишь следствие допущенной однажды глупости, – устало вздохнул дракон, не открывая глаз. – Как и твой страх. Я слишком поздно это понял».
– Я больше не боюсь, – хмуро откликнулась я, рассматривая ошейник с безопасного расстояния. – Я вообще бояться не люблю. Что ты хочешь?
«Помоги…»
– Да? – оправданно засомневалась я, покосившись на цепь. – А вдруг ты потом опомнишься и все-таки сожрешь, как намеревался? У меня, знаешь ли, большие планы на жизнь: семья, учеба, уроки недоделанные…
«Я не причиню тебе вреда, – измученно выдохнул дракон, на мгновение приоткрыв один глаз. – Да мне и не дано загасить твое Пламя. Но если не веришь…»
– Сам говорил, что убьешь, – напомнила я, на всякий случай держась поодаль. – И вообще, ты непоследовательный: то кричал, то пугал и угрожал, то молил… Определись сперва, что тебе нужно, ладно? А там и поговорим.
Он только вздохнул. А затем неловко перевалился на бок и, вытянув шею, отвел голову в сторону. Так далеко, что передо мной оказалась лишь могучая грудина, закованная в естественную броню, от которой даже издали веяло несокрушимостью.
Пока я раздумывала, что к чему, по чешуе пробежала болезненная судорога. Раздался громкий треск, мерзкий чавкающий звук, тут же сменившийся звуком рвущейся плоти. Мгновением позже в ямке над верхней частью грудины дракона образовалась ярко-красная щель, откуда пахнуло неистовым жаром… А еще через миг меня буквально оглушил мерный и ровный рокот, в котором отчетливо проступало мощное: тук-тук… тук-тук…
Ой, ты ж господи… Выходит, не врут легенды?
Я остолбенела, во все глаза уставившись на размеренно сокращающийся комок живой плоти.
«Сними, – обессиленно прошептал дракон, отодвигая крыло еще дальше и словно приглашая взглянуть на собственное сердце. – Ты же видишь – я полностью открыт».
– Д-да уж… Всего один удар, и у тебя не останется шансов.
«Вот именно. Поэтому помоги… или добей. Я все равно долго не протяну».
Я отвела наконец глаза.
– Ладно, попробую что-нибудь сделать. Но учти – я в первый раз. И если оплошаю…