– Вот оно как… А почему я тебя не ощущаю, как свою руку или, скажем, ногу?
Рэн даже всхрапнул от возмущения.
«Еще чего не хватало! Достаточно того, что ты чувствуешь Пламя. Ты ведь его чувствуешь?»
– Конечно, – улыбнулась я, прижавшись щекой к чешуе и с замиранием сердца прислушиваясь. – Оно теплое. Живое. И все время бьется. А когда ты ожил, заполыхало так, что я… не знаю, как и описать. Никогда не чувствовала ничего подобного. И расплакалась, как девчонка, когда ты взлетел.
«Эх, здесь не развернуться, – с сожалением вздохнул Рэн, покосившись на стены своей тюрьмы, которые за последнее время стали ему тесноваты. Он заметно раздался в груди, подрос, нарастил массу, поэтому испытывал все больше дискомфорта и все реже мог расправить крылья во всю ширь. – В подземелье, увы, не полетаешь, а я бы так этого хотел».
Я замерла.
– Здесь – нет, а как насчет другой картины? Как считаешь, я смогу тебя куда-нибудь перенести?
«Куда?»
– Да куда угодно! В этой комнате уйма живых картин! И на многих из них есть небо.
Дракон встрепенулся.
«Да?»
– И луга есть, и леса, и море, – лихорадочно пробормотала я. – Господи, да там даже острова какие-то есть, на которые я в свое время не рискнула сунуться. Неужто все так просто?
«А там просторно? Я там помещусь?» – забеспокоился Рэн, нервно стукнув когтями по полу.
Я подскочила на ноги.
– Еще как! Только я не знаю, можно ли тебя туда…
«Можно, – уверенно заявил Рэн, нетерпеливо приподнявшись. – С амулетом можно куда угодно. Кай для того его и создавал. Так что переноси меня скорее куда-нибудь, а то я скоро перестану сюда влезать».
– Творец, что ж я раньше-то не подумала?
Я с досадой хлопнула себя по лбу, а потом соскользнула с крыла.
– Жди. Сейчас мы найдем для тебя небо!
Глава 17
В кабинет директора я ворвалась, когда на улице окончательно стемнело, а браслет начал ритмично пульсировать у меня на руке. Ну не зануда, а? Мне б еще полчасика продержаться, одно-единственное дело довести до конца, – но нет, он все давил и давил, настойчиво напоминая о режиме. А когда я раздраженно по нему стукнула, еще и больно прищемил кожу на предплечье.
Свет в кабинете уже не горел, так что я, бесцеремонно туда ворвавшись, с ходу налетела на зачем-то передвинутый ближе к окну столик. От удара тут же согнулась, тихо шипя страшные проклятия, отодвинула от себя некстати возникшее препятствие, кинула наверх злой взгляд, усилием воли зажигая спрятавшийся в темноте светильник. И только потом, потерев ушибленную коленку, похромала дальше, аккуратно обойдя сдвинутый на новое место диван.
На осторожный стук в дверь никто не отозвался, но сама она оказалась не заперта, так что я беспрепятственно ее открыла и с разочарованием оглядела пустое, погруженное в кромешную тьму помещение. Но потом заметила пробивающуюся из-под противоположной стены узкую полоску света и обрадованно улыбнулась: кажется, с той стороны есть вторая дверь, которую раньше надежно скрывала иллюзия! Или же она была потайной, но кто-то этим вечером неплотно ее прикрыл. А дальше наверняка имелся еще один кабинет или даже лаборатория, а может и библиотека, о которой мне не было известно. Лорд-директор, судя по всему, находился именно там, так что у меня появился реальный шанс помочь Рэну прямо сейчас.
Однако, добравшись до середины комнаты, я неожиданно засомневалась. А если милорд отдыхает? Последние два дня выдались сложными, да еще Рэн его потрепал, так что, вполне вероятно, инкубу сейчас не до моих трудностей. Имею ли я право тревожить его в неурочный час? Могу ли вот так ворваться и с ходу о чем-то просить? Может, он там душ принимает? Или вообще уже спит?
Сообразив наконец, что за дверью вполне может оказаться и спальня, я остановилась в нерешительности.
Как же быть?
– Что-то потеряли, арре? – вдруг раздался вкрадчивый голос за моей спиной.
Я чуть не поседела в этот миг, мгновенно покрывшись холодным липким потом. И сразу же забыла, зачем пришла.
Наверное, я была совсем бледной, когда нашла в себе силы повернуться, потому что лорд Эреной как-то странно на меня посмотрел и почему-то отступил на шаг. Я даже не сразу сообразила, что он почти раздет – камзола на нем не было, светлая рубашка оказалась наполовину расстегнута, да и манжета на одном рукаве лишилась запонки. Видимо, и в самом деле собирался ложиться. Вон, даже волосы распустил, и теперь они ровной белой волной ниспадали на плечи.
От открывшегося вида меня ощутимо тряхнуло, отказавшая с перепугу память наконец вернулась, и я сумела-таки выдавить:
